Книга Доктор Кто. Сказания Трензалора - Пол Финч

– Их всего двое, – шепнул Фергин на ухо Доктору. – Мы легко с ними справимся.

Он говорил о караульных, стороживших двери большого сарая и вооруженных – один мотыгой, другой топором. Сарай был пристроен к фермерскому дому на западной окраине Рождества, отделенному от остального поселения заснеженным полем. Ферма принадлежала семейству Сворсен, и одним из караульных был Клем Сворсен, старший из трех сыновей фермера.

Доктор, за спиной которого притаилась остальная часть отряда Фергина, выглянул из-за густой изгороди и покачал головой:

– Эти мальчики – ваши друзья, наши общие друзья. Я не хочу, чтобы кто-то причинил вред им или кому-либо еще.

Из толпы раздался угрюмый голос:

– Но они помогают Маре.

Доктор яростно зашикал:

– Они не помогают Маре, они находятся под его контролем. Эти мальчики, как и все в сарае, – жертвы, любой из вас мог оказаться среди них. Помните об этом.

Он пристально посмотрел на отряд. Несколько человек виновато опустили глаза.

– И как нам пройти мимо них? – спросил Фергин. – Отвлечь как-нибудь?

Доктор постучал себя по носу:

– С этим я разберусь сам.

* * *

Едва караульные заметили Доктора, выходящего из снежной темноты, они напряглись и приняли боевую стойку, согнув колени, расставив ноги и направив на него свое оружие.

Доктор вскинул руку:

– Расслабьтесь, мальчики, я пришел с миром. Я хочу поговорить с вашим боссом.

Вблизи он видел, как изменяет юношей влияние Мары. Их кожа покраснела и покрылась пятнами, как и белки глаз, и даже зубы. Опознавательных меток Мары на предплечьях не было видно, поскольку их скрывали рукава курток. Однако Доктор предполагал, что метки есть: красные изогнутые полосы воспаленной кожи, которые со временем будут становиться более четкими, пока наконец не выберутся на поверхность и не станут отростками самого Мары, заражающими любого при малейшем прикосновении.

Глаза Клема Сворсена резко изменились. Они стали желтыми, как у змеи, зрачки превратились в черные вертикальные щели. Рот открылся, раздался чужой голос – тонкий, скользкий, лишенный тепла:

– Мы поговорим, Доктор, когда придет время. Пока еще рано.

– О нет, – сказал Доктор, качая головой. – Нельзя просто так явиться сюда устанавливать свои порядки. Это мой дом, и правила – мои.

На лице Мары появилась холодная усмешка.

– Для самого опасного человека во Вселенной ты выглядишь удивительно тщедушным, никчемным созданием. Ты не сможешь навредить мне, Доктор. А если попытаешься, то навредишь только тем, кого любишь.

– Люблю? – Доктор усмехнулся. – Да что ты знаешь о любви?

– Я вижу ее в сознании этого человека. Он очень сильно любит тебя. Все они любят тебя. А ты любишь их.

– Ну да, такое бывает, когда люди играют в твистер при минусовых температурах. Они держатся вместе. Иногда даже в буквальном смысле.

– Твои пустые речи бессмысленны, Доктор.

– Да, если называть это пустыми речами. Лично я предпочитаю термин «словесная дезориентация».

С этими словами Доктор вытащил руку из кармана пальто, разжал ладонь и подул на нее. Под носом у караульных поднялось облако белой пыли, похожее на снежные хлопья. Они закашлялись, на миг оцепенели, а затем, оправившись, свирепо посмотрели на Доктора и вскинули оружие.

Доктор отступил назад, надеясь, что не ошибся…

Он не ошибся. В следующий миг лица сторожей окаменели, глаза закрылись, и они рухнули на землю.

Повернувшись к изгороди, ограждавшей ведущую к сараю тропу, Доктор распростер руки:

– Та-дам!

Из темноты немедленно вынырнули темные силуэты и двинулись к нему по снегу.

Фергин посмотрел на лежащих без сознания караульных:

– Они в порядке?

– Спят, как дети. Проснутся не скоро.

Караульных оттащили с дороги, затем Доктор отошел в сторону, а горожане с Фергином во главе навалились на огромные двойные двери сарая. Те затряслись и затрещали, но не подались. Очевидно, они были заперты изнутри, возможно, заложены прочной доской.

– Скорее! – поторопил Доктор, хотя знал, что горожане стараются изо всех сил.

Внезапно раздался громкий треск, и двери просели внутрь.

– Почти получилось! – крикнул Фергин. Его круглое лицо, несмотря на холод, покраснело и вспотело. – Еще разок! Все вместе…

Горожане снова навалились на дверь. Снова раздался треск, и двери распахнулись. От неожиданности некоторые горожане упали, но им немедленно помогли подняться на ноги. Стоявший в стороне Доктор увидел мерцающий бело-голубой свет, исходивший из сарая, и услышал тихое ритмичное потрескивание. Часть горожан отпрянула с изумлением и ужасом на лицах. Теперь, когда можно было войти, они не знали, что делать дальше, и оглядывались на Доктора. Прихрамывая, Доктор пошел вперед так быстро, как только позволяли его старые суставы и деревянная нога.

В сарае было просторно, кругом валялись инструменты и солома. В дальнем углу на самодельных носилках лежал скелет Джалена Феллвуда. Вокруг него, как деления на циферблате, лежали на спинах горожане, оказавшиеся под влиянием Мары. Они находились в групповом трансе, тела дергались и дрожали, зрачков не было видно из-под полуприкрытых век.

Бело-голубой свет испускали потрескивающие потоки энергии, исходившие прямо из сознаний сновидцев и направленные к скелету. Со стороны это напоминало огромного паука – скелет был его телом, а нити энергии – изогнутыми тонкими ногами.

Сбитый с толку, Фергин посмотрел на Доктора:

– Уже можно бросать бомбы, Доктор?

Злясь не столько на кого-то другого, сколько на себя, Доктор рявкнул:

– Какой смысл? Уже слишком поздно!

Скелет, пульсируя, светился. Доктор вытащил звуковую отвертку и включил ее, надеясь заблокировать энергетическую волну. Но и это не помогло. Энергия сна стала слишком сильной. Прикрыв глаза, Доктор приблизился к сновидцам и скелету, все еще хмуро настраивая параметры отвертки.

Сквозь свет он видел, что червеобразные нити уже ползут по костям, создавая мышцы, вены и органы. Приближаясь, он почувствовал кожей неприятный зуд. Глубоко вздохнув, Доктор шагнул внутрь энергетического поля и тут же громко вскрикнул. Треск, вспышка боли – и его отбросило назад.