— Мы там всех пауков спрячем, ни один таракан не пронюхает! — пообещал шериф, и Найл заранее одобрил выбранное место.
По мере приближения отряда к границам южных баронств человеческие селения оказывались все более и более обезлюдевшими. Многие дома стояли брошенными, с заколоченными окнами и дверьми.
Похоже, местные крестьяне мало верили как в то, что дикари останутся в границах баронств, так и в то, что правитель сможет их защитить. Наконец они наткнулись на вовсе пустую деревню, возле которой и остановились на ночлег.
Следующим утром войска двинулись дальше.
Через два часа они миновали последнее жилье на территории княжества — почтовый дом, в котором жил смертоносец, поддерживающий мысленную связь с почтовым пауком оставшегося севернее городка, и несколько разведчиков, следящих за положением дел на границе. Еще через час армия ступила на земли Муравьиного баронства. Все, что они знали об этих местах на сегодняшний момент — так это то, что дикари отсюда пока не выходили. Лица воинов стали более суровыми, кое-кто рефлекторным движением проверил снаряжение — положение меча, насколько хорошо закреплен щит, хорошо ли затянут ремень шлема. Нам еще далеко? — спросил у шерифа Посланник.
— Часа три, — ответил Поруз и пообещал: — Скоро должны реку увидеть. Она слева будет.
— Пусть ремесленники хоть на пару километров отстанут, — распорядился Найл. — А то попадем в засаду, порежут всех раньше времени.
Пауки разбежались далеко в стороны, выискивая врагов, а между делом не брезгуя перекусить зазевавшимся кузнечиком или жирной гусеницей. Никто из восьмилапых тревоги не выражал.
— Вперед, — приказал Посланник. Передовые отряды двинулись по дороге и вскоре наткнулись на очередную брошенную деревню.
— Чем же они всех напугали-то так?! — не выдержал шериф. Я понимаю, после штурма, захвата безобразий хватает. Ну так побузотерят солдатики два-три дня, да и успокоятся. Крестьяне на земле всем нужны. Они и налоги платят, и хлеб дают. Кто же их в обиду так просто даст? Какой смысл хозяйство-то бросать? Отсидись несколько дней в схроне, да возвращайся. Если земля твоя, ее отнимать никто не станет. Бывает конечно, но редко очень.
— Свидимся, узнаем, — пообещал Найл. — Если ваши крестьяне привыкли так поступать, то наверняка многие в захваченных землях остались. Вот у них и узнаем.
Спустя час отряды миновали еще одну брошенную деревню, и дорога пошла на подъем. Слева, далеко за зеленым лесным ковром блеснула водная поверхность.
— Это она, река, — вытянул руку Поруз. — Скоро будем на месте.
Забравшись на пологий холм дорога вошла в лес, примерно через полкилометра опять выбралась на широкие поля и устремилась дальше, разрезав пополам мелкий хуторок, и петляя дальше между отдельно стоящими мелкими рощицами, делающими долину похожей на не до конца ощипанную курицу.
— Вроде все спокойно, — с облегчением вздохнул шериф. Сюда мы попали первыми.
— Разбивай лагерь внизу. По всем правилам: с валами, засеками, воротами. А я осмотрюсь.
На засеянных морковью полях поспевал новый урожай — мясистые круглые «копчики» выступали высоко над землей, словно просясь в корзину огородника. Дальше складывалась в крепкие шарики капуста, а за капустным полем начинался луг, поросший высокой, чуть не в пояс, травой. Найл прошел еще немного, и ощутил, как под ногами захлюпала вода. Болото.
Вряд ли предводители дикарей рискнут своими вездеходами и поведут их по такому хлипкому месту, но вот пешие воины просочиться могут, про это забывать не стоит.
Впрочем, если у дикарей нет арбалетов — можно обойтись заслоном из пауков. Против концентрированного волевого парализующего удара мало кто из двуногих способен устоять.
Слева, за стеной камыша, виден небольшой взгорок.
Надо проверить, кто и что на нем есть. Впрочем, осмотреть ближайшие окрестности и построить оборону Поруз сможет сам — спохватился Найл. А он, как Посланник Богини, как одитор и командующий войсками обязан взять на себя то, что шериф сделать не способен.
Когда правитель вернулся к лагерю, вокруг правильного прямоугольника примерно двести на триста метров ремесленники уже копали ров, сваливая землю на место будущего вала. Строители, доказывая свое мастерство, успели обтесать целую гору кольев для будущей изгороди. Если дело пойдет такими же темпами, классический воинский лагерь будет стоять рядом с брошенным хутором часа через два.
Найл мысленно вызвал Дравига, приказал ему установить мысленную связь с пауком последней приграничной станции и передать рыцарю Синего флага приметы того места, на которой он должен привести остальных ремесленников. Теперь основной задачей Посланника было дождаться ночи и крепко уснуть.
* * *
Мир наполнял ровный спокойный свет. В Ночном мире свет всегда ровный и спокойный — независимо от того, светит в нем Солнце, поблескивает Луна или под темными непробиваемыми тучами бушует смертоносная буря.
Найл оглянулся на лагерь: над ровными рядами частокола поднимались две смотровые башенки, на каждой из которых маячило по паре часовых. Неизвестно, какими будут ремесленники воинами, но строителями они оказались отменными. Лагерь так просто, нахрапом не взять. А вездеходы наверняка находятся где-то далеко. Посланник очень надеялся, что их приближение он сумеет заметить заранее, и предупредить своих двуногих, восьмилапых и шестилапых бойцов.
Впрочем, сейчас куда важнее было другое: вон там, за той маленькой кленовой рощицей, сейчас пасется верный конь, оставленный когда-то на берегу полного водорослей залива, а рядом с ним удерживает воздушный шар один старый, старый знакомый.
Найл пошел вниз по склону, вспоминая во всех деталях черты паука, размеры шара и упряжь хорошо выезженного таракана. Его лапу, его длинные шевелящиеся усы, ровную плоскую спину.
Деревья оказались почти перед самым лицом. Найл начал обходить рощу и вскоре действительно увидел в полусотне шагов мирно щиплющего травку коня.
Но сейчас важен был другой знакомец, который находится вот здесь, совсем рядом. Правитель совершенно уверен, что он здесь!
— Это опять ты, двуногий, — выстрелил лютой ненавистью Скорбо.
— Называй меня Смертоносцем-Повелителем, паук!
Найл тщательно втянул в себя воздух, скатывая энергию тела снизу вверх, и с коротким выдохом метнул ее в восьмилапого. Смертоносец покачнулся от удара. Впрочем, оба понимали, что это не попытка ментального поединка, и так, легкий пинок, объясняющий, кто здесь хозяин, а кто слуга.
— И чего тебе надо на этот раз?
Найл поморщился. Он не любил мертвого охотника за человеческим мясом так же, как тот ненавидел двуногого выскочку, ставшего любимчиком Богини.
Однако Ночной мир с непонятным упорством подсовывал ему именно этого паука каждый раз, когда правителю требовался помощник. Приходилось терпеть того, кто есть.
