А потом… Опыт Испании не прошел даром, и в 1941 году, совершенно внезапно, у гансов не оказалось противотанковых орудий, способных пробивать броню отсталых «тридцатьчетверок». Прежние 37-миллиметровые «колотушки» PaK-35/36 могли пробить лишь вертикальные участки бортовой брони со 100-200 метров! И то если уж очень повезет.
Менее распространенная противотанковая 50-миллиметровая пушка PaK-38 могла поражать Т-34 несколько более успешно, но только в борт и преимущественно – бронебойно-подкалиберным снарядом. Взять Т-34 в лоб, к изрядному огорчению немцев, PaK-38 могла лишь с большим трудом.
Внезапное прозрение немецких генералов наступило ближе к осени 1941 года в битве за Москву. Тогда всего за восемь дней боев танкисты 4-й танковой бригады полковника Катукова уничтожили и подбили 133 танка противника, две бронемашины, семь тяжелых орудий, полтора десятка тягачей, зенитную батарею, девять самолетов и много другой боевой техники противника! Гитлеровская 4-я танковая дивизия, которой командовал «Быстроходный Гейнц», была остановлена русскими танкистами на «тридцатьчетверках».
И к концу сентября под впечатлением действий бригады Катукова мнение генерал-полковника бронетанковых сил вермахта о возможностях Т-34 существенно изменилось:
«… Я составил доклад о данной ситуации, которая является для нас новой, и направил его в группу армий. Я в понятных терминах охарактеризовал явное преимущество Т-34 перед нашим Pz.IV и привел соответствующие заключения, которые должны были повлиять на наше будущее танкостроение…»
Слова Гейнца Гудериана оказались пророческими.
Более того, когда разрабатывалась концепция будущей «Пантеры», влияние «тридцатьчетверки» буквально довлело над конструкторами «Даймлер-Бенц» и MAN.
Опытная машина фирмы «Даймлер-Бенц» даже внешне сильно напоминала Т-34 – немецкие инженеры полностью заимствовали компоновку с задним расположением моторно-трансмиссионного отделения. Более того, в своем стремлении добиться сходства с «тридцатьчетверкой» конструкторы фирмы «Даймлер-Бенц» даже предложили поставить на новый перспективный танк дизельный двигатель!
Правда, острая нехватка дизельного топлива в Германии, которое в подавляющем большинстве шло на нужды подводного флота, сделало этот вариант бесперспективным. И тем не менее, как говорится, факты – налицо…
Адольф Гитлер проявлял большой интерес именно к этому варианту, а фирма «Даймлер-Бенц» даже получила предварительный заказ на двести опытных танков. Так что, можно сказать, «тридцатьчетверка» поразила даже самого Гитлера, жаль, что только в иносказательном плане.
Однако позднее заказ нового образца «среднего/тяжелого» танка фирме «Даймлер-Бенц» был аннулирован, а предпочтение было отдано конкурирующему проекту фирмы MAN.
Комиссия отметила ряд преимуществ проекта MAN, в частности, более удачную, по мнению представителей вермахта, подвеску, бензиновый двигатель, лучшую маневренность, меньший вылет орудийного ствола. Также высказывались соображения, что схожесть нового танка с Т-34 приведет к путанице боевых машин на поле боя и потерям от своего же огня.
Эти аргументы тем более странные, что вермахт, начиная с 1938 года, имел огромный опыт эксплуатации и боевого применения трофейной техники. А с июня 1941 года – и тех же трофейных «тридцатьчетверок».
А вот прототип фирмы MAN был выдержан целиком в духе немецкой танкостроительной школы: переднее расположение трансмиссионного отделения и заднее – моторного, индивидуальная торсионная «шахматная» подвеска Книпкампа. И 75-миллиметровая длинноствольная пушка фирмы «Рейнметалл-Борзиг», которая устанавливалась по личному приказу Гитлера. И с этим танком гитлеровцы промучились до самого конца войны…
* * *
Степан Никифорович Стеценко развернул оставшиеся три «Пантеры» и повел их в атаку на трофейные немецкие «тридцатьчетверки», гвардии старший лейтенант действовал как в тумане: уж очень странной, «зеркальной», оказалась ситуация. Что ж, на войне всякое бывает.
Ходовая часть «Пантеры» с «шахматным» расположением опорных катков конструкции Книпкампа обеспечивала хорошую плавность хода. А широкие гусеницы «Ostenketten» позволяли более равномерно распределять давление более чем сорока четырех тонн брони на мягкую почву. А передние ведущие катки способствовали неплохой маневренности. Все эти особенности гвардии старший лейтенант Стеценко познал, воюя против «Пантеры», а теперь нужно было использовать их себе во благо.
Также опытный танкист ясно представлял себе сложности, с которыми столкнутся немцы внутри трофейных «тридцатьчетверок». Не шибко хороший обзор, загруженность командира танка, который должен еще и выполнять функции наводчика, загазованность внутри башни при выстреле, откровенно хреновая надежность коробки переключения передач и движение рывками – вот далеко не полный список «прелестей» войны на Т-34.
К тому же в башне «Пантеры» было гораздо тише, чем даже в ИС-2 с его толстой броней. Поэтому командир и наводчик с заряжающим вполне могли общаться, не сильно-то и надрывая голос. А вот механику-водителю Володе Симонову приходилось совсем плохо из-за шума и вони разогретого масла от трансмиссии.
– Заряжающий, бронебойным – огонь!
– Есть бронебойный!
– Наводчик?
– Цель – правый танк, самый дальний, – Тахтар Аубакиров говорил медленно, подводя пушку к цели наверняка. – Подобью его, и остальные не уйдут.
– Огонь!
– Выстрел! – Казах хлопнул ногой по полику боевого отделения.
Чувствительная катушка индуктора от сотрясения качнулась в магнитном поле соленоида и выдала необходимое напряжение на электрозапал снаряда.
Грохнула мощная 75-миллиметровая пушка KwK-42, отправив калиберный бронебойный снаряд «Pzgr.39/42» в его недолгий полет, рванувшись назад от отдачи, частично погашенной гидропневматическими противооткатными устройствами и двухкамерным дульным тормозом. Тут же загудел воздушный компрессор, установленный под сиденьем наводчика, продувая через систему шлангов и клапанов канал ствола орудия.
Калиберный бронебойный снаряд «Pzgr.39/42» на дистанции чуть более семисот метров попал в шаровую установку пулемета в наклонном лобовом листе корпуса. От удара она провалилась внутрь – не выдержал плохо выполненный сварной шов. Пулеметная установка и люк механика-водителя на верхней лобовой бронедетали были «ахиллесовой пятой» советского среднего танка.
Степан Никифорович это знал – потому и приказал наводчику стрелять именно туда. Расчет оказался верным: «тридцатьчетверка» с приметным крестом на башне остановилась как вкопанная.
– Переноси огонь на головную машину!
– Есть, командир! – Тахтар Аубакиров приник к окуляру телескопического «ломающегося» прицела TZF-12.
Этот прицел был бинокулярным и очень удобным: картинка была более объемной, с относительно широким полем зрения. А вот на модификациях «Пантер» «Ausführung-A» и «G» ставился более простой монокулярный прицел TZF-12А, представлявший собой правую трубу прицела TZF-12. Так что и на своей хваленой «цейссовской» оптике немцы уже стали экономить.
