Потом он пробирался по коридору, пока в нос ему не ударил затхлый тюремный запах. Прошло немало времени, прежде чем глаза Менора привыкли к темноте. К тому же он пытался вспомнить расположение камер и количество шагов, которые уже успел пройти. Теперь он бы нашел нужную камеру даже на ощупь, достаточно было только внимательно считать.
Он осторожно делал пару шагов, останавливался и прислушивался. Все было спокойно. И шел дальше, вдоль камер…
…а потом сердце Менора ушло в пятки, потому что он вдруг почувствовал у своего горла нож, и чей-то голос прошипел ему в самое ухо:
— Это кое-что новенькое. Пленники, которые пытаются бежать, — это понятно. Но свободные, которые пытаются попасть в тюрьму? Удивительно.
— Это… все совсем не так, как вы думаете… — выдавил Менор и медленно поднял руки. — Вы меня не узнаете? Я помощник кузнеца, я часто бывал здесь, внизу, последний раз несколько часов назад. Видите ли, я забыл здесь инструменты, и если хозяин об этом узнает, то забьет меня до смерти, совершенно точно, а я еще слишком молод, чтобы умирать, сами видите…
— Клянусь Мастером Битвы, заткнешься ты, наконец, урод!
Но Менор и не думал затыкаться. Он ныл, причитая:
— Ах, ведь все шло так хорошо, и тут я, дурак, болван, раззява, забыл эти инструменты! Как я только мог! Я пропал, пропал навечно и навсегда, я прошу прощения, оторвите мне тут же на месте голову, чтобы мои страдания прекратились…
— Так и следует поступить, — хмыкнул патрульный. — Но сначала я тебя запру, а потом мы подумаем, что нам с тобой делать.
— О да, запереть, это хорошо, ведь тогда между мной и мастером будет решетка, когда он придет меня освобождать…
— Тебя освобождать? В каком смысле?
— Ну как же? Вы же потребуете за мое освобождение выкуп в пару серебряных монет, правильно? — возмущенно завопил Менор. — Ведь столько-то я всяко стою, по крайней мере для самого себя! Представляете, как разъярится мастер, если ему придется заплатить вам за меня… А он обязательно заплатит, это совершенно точно, ведь я ему нужен. Так быстро нового помощника он не найдет, а поскольку работу ему следует выполнить немедленно, то он меня не уничтожит на месте, просто пробьет в моей башке крошечную дырочку…
— Гм, — пробурчал караульный, и Менор с удовольствием отметил в его глазах жадный блеск. — Ну, хорошо, сейчас я тебя запру, а там посмотрим. Я должен рассказать капитану, как только он вернется, но Руориму сообщать совсем не обязательно. Нельзя ведь дергать его по пустякам.
— А я что говорю, — обрадовался Менор и смахнул с формы солдата несколько паутин и крошек. — Я не устаю повторять, что начальству вовсе ни к чему знать все то, что можно уладить между собой. Конечно, вы бы просто могли меня отпустить, это самый лучший выход, если… Ладно-ладно, все нормально, это была маленькая дурацкая идея, я же говорю, умом я так и не разжился.
Мужчина начал открывать камеру, и Менор с облегчением вздохнул:
— Ах да, это хорошо, первая же камера. А если бы это была из тех, задних, особенно предпоследняя слева, вы там внимательно смотрели? Только грязь, нечистоты и куча крыс… Брр… Ненавижу крыс, а вы? Ползают по телу… а человек там, у него так странно блестят глаза, думаю, крысы его чем-нибудь заразили, и теперь он превратится в… эй… Что вы делаете? Куда вы меня ведете? Но нет… нет… этого вы не сделаете! Ни за что, туда я не пойду, лучше умереть на месте!
Менор отчаянно цеплялся за решетку и не давал себя оттащить. Он заверещал и отпустил руки только тогда, когда солдат со всей силы треснул его по пальцам. Через секунду тот уже тащил его по коридору в сырую и на самом деле самую вонючую камеру.
— До встречи. — Солдат засмеялся, обнажив беззубые десны. — Побеседуй пока с крысами, тупица.
И ушел, посвистывая.
Менор подождал, пока настанет полная тишина, нарушаемая только стонами и храпом кого-то из заключенных, потом подполз к Хагу и легонько потряс его за плечо:
— Хаг! Хаг, проснись, приятель! Это я, Менор!
Наконец ему удалось разбудить друга. Хаг посмотрел на него распухшими глазами, а потом в его взгляде проснулось понимание.
— Менор…
Бывший вор радостно вздохнул:
— Хаг, как я рад тебя видеть… но ты выглядишь ужасно, скорее мертвым, чем живым.
Он помог товарищу сесть, Хаг скривил лицо от боли и тихонько застонал.
— Неудивительно, — прошептал он. — Руорим обходится со мной совсем не так, как обходился бы с хрупким и очень ценным сокровищем.
— Что он от тебя хочет?
— Первоначально хотел узнать, где Горен. Но теперь ему, похоже, просто доставляет удовольствие пытать меня, потому что не может добраться до Горена. Не хочет верить, что мы расстались.
— Что ты рассказал ему про Горена? — запереживал Менор.
— Ни слова, Менор. От меня он не узнал ничего, зато окончательно убедился, что я не проговорюсь, что бы он со мной ни делал.
Хаг со стоном повернулся.
— Я выжил в Долине Слез, по сравнению с ней происходящее здесь — жалкие детские игрушки.
— А почему он тебя не убил, если пользы от тебя никакой? — поразился Менор.
— Наверное, считает, что Горен придет, если узнает о моем плачевном состоянии, — ответил Хаг. — И я уже говорил, ему доставляет удовольствие выпускать свой гнев с моей помощью.
Менор почесал нос.
— А откуда он вообще знает, что Горен жив?
— Думаю, чувствует. Кстати, о заклинании Ура он понятия не имеет. Но наверняка что-то в этом роде предполагает, потому что Горен так долго не делает попыток до него добраться. Малакей, если б захватил власть, воспользовавшись телом Горена, так бы не поступил. — Хаг хрипло засмеялся. — До чего он мерзкий мужик, Менор. Иногда крайне вежлив и заботлив, дает поесть и попить. И с этой же приветливой улыбкой избивает так, что мозги летят во все стороны.
Менор сглотнул. Теперь пришла пора задать вопрос, который камнем давил на его душу.
— А… Вейлин?
Хаг покачал головой:
— Не знаю. Не видел ее с тех самых пор, как они там, наверху, нас сортировали. Понятия не имею, сколько времени прошло, я потерял счет дням. Здесь, внизу, не разберешь, когда день, а когда ночь.
— Он… он забрал ее с собой? — хрипло выдавил из себя Менор.
— Да. Хотел использовать как целительницу. Может, этим он ее убил, потому что выкачал все силы. Мне очень жаль, Менор. — Хаг робко коснулся его руки.
Менор сжал кулаки.
— Нет, — выдавил он, сжав зубы. — Не верю, что она мертва. Она выжила в Долине Слез, а ты сам говоришь, по сравнению с этим все, что творится здесь, — детские игрушки. Вейлин гораздо сильнее, чем нам кажется. Она справится. И наверняка у нее уже есть план, как тебя вытащить.
