«Не стоит… Помочь они ничем не могут. Только нервы трепать».
Общественность тоже пока ничего не знает, поскольку основные пути распространения информации сейчас в руках у Бороды, а он понимает ситуацию лучше, чем кто бы то ни было.
Завтракали – если можно было так назвать молчаливо-угрюмое пережевывание яичницы – поздно, потому что их все-таки сморило под утро, когда небо над верхушками сосен уже заголубело и пошло белыми перышками облаков.
Телефоны упорно молчали. Заходили проведать и посочувствовать соседи по поселку, их вчера взбудоражил тесть. Андрей, чтобы люди не теребили лишний раз жену и тещу, сидел на веранде, регулярно посматривал на мобильник – есть ли доступность и не села ли батарея. Со времени исчезновения детей прошло меньше суток, а жизнь так изменилась – будто резко и неожиданно свернула с широкой, залитой светом дороги на темный, сырой лесной проселок, а потом еще и застряла в разъезженной, глубокой колее…
Затренькал, подскакивая на плетенном из лозы столике, мобильник. Номер звонившего не высветился. Похититель? Андрей тихо – словно тот мог его слышать – откашлялся и нажал на прием вызова.
– Гражданин Полевой? – послышался неторопливый голос капитана Макеева.
– Да, да! – буквально закричал Андрей, вскакивая.
– Да хорош в ухо орать-то, мужик… Так, сообщаю новости. Вашу коляску видели вчера днем в Полибине…
– Это где? – Андрей прикрыл трубку и прошипел родичам, евшим его глазами: – Коляску нашу видели!
– Это от вас километров семь… Пассажиры в электричке обратили внимание – агрегат больно приметный. А как оповещение по радио прошло, кто-то в милицию позвонил, анонимно, сообщил, что видел молодую женщину с большой ярко-желтой коляской.
– А дети?! Дети что?!
– Дети вот тоже на себя внимание обратили, – капитан даже хихикнул, – кричали сильно, а эта «мать» их успокоить никак не могла. Но раз голос подавали, значит, живы. Пока все. У вас что?
– У нас ничего – никто не звонил, ничего не требовал. Глухо, как в танке.
– Да?… – Макеев был явно разочарован. – Ну, тогда до связи.
Андрей захлопнул панель на телефоне и доложил родственникам, что похожую коляску с детьми видели в электричке на ближайшей к ним станции.
Желтый «кабриолет» они с Анной выбрали потому, что двухместные коляски были либо синие – чисто мальчиковые, либо красные, девочковые, а смешанные были только темно-зеленые и канареечные. Вот, пригодилось – правильно Андрей тогда настоял на радостном, бьющем в глаза желтом цвете.
– Женщина какая-то… – Галина Алексеевна искоса, изучающе взглянула на зятя. – В поезде… Куда она их везла – в область, из области? Не сказал он?
Анна, к счастью не заметившая многозначительного взгляда матери, повернулась к Андрею.
– Андрюшик, может, мы съездим в это Полибино, поспрашиваем? Может, кто-то что-то еще видел… Пока люди в город с дач не уехали…
Предполагая, что поездка наверняка будет бесполезной, Андрей тем не менее согласился – сидеть здесь пень пнем стало невмоготу, да и Анне встряхнуться было не лишним. Хоть чем-то заняться и не сходить с ума, медленно, но верно.
Промотавшись полдня по окрестностям и ничего не узнав, вернулись на усадьбу. Из расспросов поняли одно – население осведомлено, что в районе пропали груднички в желтой коляске и их надо срочно спасать… Это было единственной приятной новостью.
Анна, совсем сникшая, пошла умываться, а Андрей, не заходя в дом, позвонил Бороде.
– Как ты, сынок, как Анечка? Есть новости?
– Вроде видели кого-то с коляской, похожей на нашу.
– Да-да, дорогой, я видел сводку происшествий.
«А кто б сомневался?!»
– Это обнадеживает! Народ в курсе – уже хорошо. Работа с населением – это очень, очень важно.
– Да, Михал Юрич… А как вы считаете – мне вдруг в голову пришло – не может эта Богданова, Рита, ну, которую я уволил, быть к этому причастна? Такой вариант как? При коляске какую-то молодую женщину видели. С детьми она обращаться не умела, они вопили – вот пассажиры внимание и обратили.
– Угу. – Борода что-то обдумывал. – Я предложу товарищам эту версию. Это возможно, да. Я позвоню. Они проверят.
Когда Андрей вернулся в дом, теща собирала ужинать – был восьмой час вечера. Анна вышла к столу в темно-синей футболке, с волосами забранными в хвостик на затылке. Ни то ни другое было ей не к лицу, выглядело непривычно и странно.
И следующая ночь прошла в смутной, тяжелой тревоге – вторые сутки малыши были в руках неизвестных, которые непонятно чего добивались… Ну, за выкупом эти ублюдки теперь вряд ли сунутся – почти наверняка они слышали сообщение по радио. Хорошо, хоть ползунки-несмышленыши для похитителей не опасны – какие из них свидетели?! А вот самим малышам были опасны голод, жажда, отсутствие ухода – детки-то городские, балованные. Тем более те милые, беленькие перышки мягко и ненавязчиво предупредили о надвигавшейся непогоде. Падавшее атмосферное давление уложило тестя в кровать, навалилось на Андрея еще более мрачным настроением и пульсирующей болью в затылке.
Андрей с Анной спали на первом этаже. В середине ночи оба проснулись от невнятного шума на веранде. Будто кто-то крался по скрипучим, высохшим доскам. Первой, смутной мыслью Андрея было – преступник раскаялся и пришел подкинуть детей… В крайнем случае, наконец, явился, чтобы потребовать выкуп. Но это оказались порывы грозового ветра и первые, тяжелые, как пули, капли дождя. Анна, приподнявшись на локте, прислушивалась к пробегавшим по крыше и стеклам ливневым очередям.
– Ань, это дождь, – сказал, наконец, Андрей, нажимая на ее плечо и принуждая лечь. – Спи, тебе надо поспать.
Эти две ночи Анна ложилась почти одетая и спала на самом краю дивана – словно была готова бежать на выручку детям. Андрей чувствовал, что несчастье их не сблизило – наоборот, разделило. Анна еще несколько раз принималась просить у него прощения за свой преступный недосмотр, и Андрею пришлось даже прикрикнуть, чтобы остановить труднопереносимые стенания. После этого Анна и вовсе замкнулась, угрюмо глядела в пол и регулярно уходила куда-нибудь, чтобы поплакать.
Теперь Анна послушно легла, Андрей придвинул ее к себе, она подчинилась, но отвечать на его объятия не стала.
«Как же это все случилось с нами?… И когда все наладится?»
Они, опять в молчании, не глядя друг на друга, завтракали, когда у Андрея зазвонил мобильник.
– Ну, нашлась коляска ваша, – самодовольно сообщил Макеев. – Вчера вечером еще.
– Да?! А дети, дети-то?!
Андрей невольно вскочил, потом увидел глаза Анны, расширившиеся то ли от радости, то ли от ужаса. Теща, прижав руки к груди, издавала какие-то невнятные звуки.
– Вот с детьми неувязка, – неохотно признал капитан.
