Еще потом, когда Джон, к счастью, успел найти трусы и сбегать на улицу, сверху спустился благодушный Шейн и залез на диван, уже не дожидаясь приглашения.
— Сон у меня был. Я даже смеялся во сне.
— Хороший сон?
— Самый лучший. В нем мы все вместе поселились. Ты, я и Ма. И БайкеРРР.
— Разве ж это сон? Это правда.
— И ты не уедешь?
— Я только приехал, Шейн. И никуда больше не уеду.
— Ох, хоРРРошо. А то ведь замерзлую лягуху-то я еще не нашел.
— Вместе найдем. Весной. Она оттает и будет у нас жить.
— А еще мне охота кролика. И рыбок в круглом аквавриуме.
— Охота — значит, будет.
— Ты чудесник, что ли? А прям счас можешь?
— Аквариум — нет. А вот кролика…
Джон с заговорщицким видом подкрался к окну и поманил пальцем недоверчиво улыбающегося Шейна.
― Смотри, Шейн.
― Ох…
На белом снегу сладко посапывал черный Байкер, а у самого его лохматого пуза мирно спал серый толстый кролик. Прошедшая морозная ночь сдружила их, по всей видимости, навсегда. Или хоть до весны…
Майра подошла к ним сзади, обняла Джона, щекой прижалась к его голой спине, и он едва не умер от счастья.
Потом они все вместе пошли завтракать, а после завтрака отправились знакомиться с кроликом — только осторожно. Шейн подобрался совсем близко, вытаращил глаза и высунул от усердия язык. Байкер проснулся и завилял хвостом, потом торопливо облизал кролика, схватил его за шкирку и осторожно понес в дом. Кролик покорно болтался в страшной пасти и никакого неудовольствия не выказывал. Шейн помчался за ними, а Джон подхватил смеющуюся Майру на руки и стал целовать…
Звук, прервавший их, больше всего напоминал шипение змеи, хотя все знают, что змеи зимой спят. Майра вздрогнула и крепче обхватила руками шею Джона. Джон Фарлоу медленно повернул голову.
У куста орешника стояла Клэр Дэвис.
* * *
Лицо ее было иссиня-белым, рыхлым, отечным, под глазами чернели круги. Волосы были уложены кое-как, а одета Клэр была в кожаные — о ужас! — джинсы и джинсовую куртку на меху. Она выдохнула воздух все с тем же противным шипением и растянула бледные потрескавшиеся губы в мерзкой ухмылке.
— Отлично. Идиллия. Хозяин Мейденхеда и право первой ночи. То есть, решила все-таки добиться своего, да?
— Клэр, прошу тебя…
— Потом попросишь, Джонни. И прощения попросишь, и спасибо скажешь, и руки целовать будешь вместе с ногами, а если мне взбредет в голову, то и все остальное тоже. Сейчас у меня дело к этой маленькой шлюшке.
— Не смей!
— Мисс Дэвис!
— Что такое? Комар поднимает голову? Бунт в публичном доме? Так ты отплатила за доброту, мерзавка?
— Клэр, не смей разговаривать с Майрой в таком тоне.
— А с чего это ты мне указываешь, как мне с ней разговаривать? Жалкая малолетняя шлюха, из милости подобранная в канаве приличными людьми…
— Насколько я знаю, Майра находилась под официальной опекой моего дяди.
— Да пожалел он ее, пожалел, старый дурень. Чего молчишь, дурочка? Ведь так?
И Майра соскользнула с рук Джона, отошла в сторону и произнесла безжизненным, чужим голосом:
— Так. Все правильно.
Джон шагнул вперед, притянул к себе Майру, загородил ее от Клэр и произнес спокойным, но от этого еще более страшным голосом:
— Вот что. Прекрати ломать комедию и мучить девочку. Я знаю все.
Брови Клэр изогнулись в издевательской гримасе. Ее сильно шатнуло, и стало ясно, что она здорово пьяна.
— Вот как? Мисс Тренч, он знает все? То есть я могу позвонить по известному нам с вами телефону и…
— Нет!!! Нет, пожалуйста, нет! Я все сделаю. Я… я уеду. Вместе с Шейном. Джон… Мистер Фарлоу, простите меня, я не должна была… Я уезжаю. Вы никогда меня больше не увидите. Мисс Дэвис, я все сделаю так, как вы…
— Замолчи, Майра! Никуда ты не уедешь. И эта отвратительная комедия завершится прямо сейчас. Клэр, ты извинишься перед мисс Тренч и немедленно уйдешь. Это частное владение.
— Отлично! Я только заберу кое-какие денежки и кое-какую вещь, после чего немедленно уйду, ты прав. Ты и самой мне осточертел, Джон Фарлоу. Ты и твои заскоки про мирную деревенскую жизнь. Неужели ты думал, что я соглашусь жить в этой глуши?
— Клэр, а ведь я тебе этого даже не предлагал…
— Да плевать мне на твое предложение! Но если ты думаешь, что я осыплю вас с этой дрянью рисом и хмелем, ты очень заблуждаешься! Выбирай, шлюха: или ты уходишь сама, или я забираю то, что мне принадлежит.
— Нет! Не надо. Я уйду. Пожалуйста, Джон…
— ЗАМОЛЧИТЕ! ОБЕ! Спасибо. Вот что, Майра. И вы, мисс Дэвис. Я с вашего позволения хочу сам решить вопрос, с кем и где мне жить. Собственно, я его уже решил. Майра Тренч, я хочу, чтобы ты стала моей женой, и на правах твоего будущего мужа требую, чтобы ты перестала реветь и рассказала мне внятно, что и почему требует от тебя мисс Дэвис.
— Я не могу сказать, Джон. Я, правда, не могу.
— Она уйдет отсюда. И ты не сможешь этому помешать, Джонни.
— Зачем тебе это? Ведь я все равно не женюсь на тебе.
— Как знать. Возможно, что и женишься.
— Ты пьяна, Клэр.
— Не настолько, чтобы не суметь пофантазировать немного. Как насчет безграничной любви и самопожертвования, Джон? Как насчет того, чтобы пожертвовать своей свободой ради того, чтобы у твоей любимой не отобрали одну очень ценную вещь?
— Ты ненормальная!
— Давай, Джонни! Финансист должен уметь рисковать. Ставлю заклад: ты женишься на мне, а взамен я обязуюсь никогда больше не донимать Майру Тренч… своими претензиями.
— Я должен знать, что это за претензии.
— Невозможно. Таковы правила игры. Если ты их узнаешь, я автоматически выполню свою угрозу. Майра, подтверди, что в этом случае все будет честно.
― Да…
— Не слышу!
— Да! Честно.
— Тогда попроси его об этом, Майра. Постарайся объяснить ему, что от его согласия зависит твоя жизнь и твое счастье. А потом проверь, насколько сильно он тебя любит. Так как, Джон? Готов ты на все ради любимой?
— Еще одно слово — и я тебя задушу своими руками.
— Готов — или нет?!
Джон чувствовал, что ему не хватает воздуха. Раньше он никогда не знал, что ненависть может быть столь удушающей. Он быстро отвернулся от Клэр и схватил Майру за плечи.
— Посмотри на меня, Майра.
