Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Нильс, естественно, знал о планах инженера. Об этом каждый день писали газеты, поэтому он и приехал в Гренну. Но в дневнике он пишет, что по мере продолжения беседы энтузиазм Андре заметно поубавился. Когда Стриндберг подготовил все для показа странной реакции, Андре заявил, что его не особенно интересует антиквариат. А появление сфер инженер расценил как фокус. Потом Андре начал жаловаться на недостаток денег. На докладе в Королевской Академии наук Андре определил стоимость экспедиции в 130 тысяч крон, хотя этой суммы едва хватило бы только на покупку воздушного шара… По ходу беседы он признался, что немного приукрасил возможные преимущества экспедиции, чтобы привлечь в качестве спонсоров Оскара II[38]и Альфреда Нобеля. Когда дело дошло до кофе, коньяка и сигар, Нильсу Стриндбергу стало ясно, что все разговоры о предстоящей полярной экспедиции Андре – не более чем рекламный трюк. Стриндберг понял, что инженер летал на шаре всего девять раз, к тому же не особенно успешно, – и разочаровался окончательно. Сам Андре признался, что после неудачного приземления на Готланде этой весной у него до сих пор побаливает спина.
Чтобы освободить место для карты, Эберляйн отодвинул шкатулку на край стола. Теперь он водрузил ее на территорию Франции, закрыв Нормандию и Бретань. Пока немец возился с замком, Дон поглядел на Эву. Вывернув предплечье, она показала ему часы и укоризненно покачала головой.
– В том, что экспедиция состоялась, заслуга исключительно самого Нильса Стриндберга. В письме своему отцу, Окке, от семнадцатого августа он просит совета, как раздобыть большую сумму денег, чтобы осуществить проект Андре. Окке, оптовый торговец, вел в то время крупные дела с Гамбургом и Берлином. Он сначала пытался отговорить сына от рискованного предприятия, но в конце концов сдался и свел его с группой немецких финансистов. Третьего сентября 1895 года Андре и Стриндберг сошли с подножки вагона на только что отстроенном вокзале Цоо. Продемонстрировав опыт с нагреванием креста и звезды, они убедили немцев финансировать экспедицию. Сумма превышала два миллиона крон. Это было время, когда интерес к Египту достиг апогея. Немцы, вне всяких сомнений, вдохновлялись невероятными находками англичан в Долине Фараонов… короче говоря, они надеялись, что инструмент Стриндберга укажет им дорогу к несметным сокровищам…
Эберляйн едва заметно усмехнулся и продолжил:
– Но немецкие финансиситы поставили ряд условий. Во-первых, они потребовали, чтобы главной целью экспедиции было исследование области к северу от Свальбарда, той самой, что вычислил Стриндберг. Если при этом путешественники попадут на Северный полюс – пожалуйста, на здоровье, но само по себе посещение полюса особого интереса не представляет. Второе условие – договор должен остаться в тайне, особенно в шведском деловом мире, поскольку финансисты не хотели ставить под угрозу свои контакты с предприятиями Альфреда Нобеля. Они были уверены, и не без оснований: реакция Нобеля, если тот узнает, что немцы превратили научную экспедицию Андре в банальное кладоискательство, не заставит себя ждать и будет крайне отрицательной. И наконец, третье и последнее условие – все сведения о кресте и звезде, как и возможные находки в определенном Стриндбергом районе, должны храниться в строжайшем секрете. Все права на них будут принадлежать созданному фонду с главной конторой в земле Северный Рейн-Вестфалия. Инженер Андре поначалу отказывался подписывать такое соглашение, но Нильс, для которого научное любопытство было превыше всего, его уговорил.
Эберляйн открыл шкатулку и, покопавшись, выудил маленькую клеенчатую тетрадь. Листы в зеленую клетку были покороблены – очевидно, тетрадка когда-то побывала в воде.
– После двух лет подготовки, тридцатого мая 1897 года, корабль экспедиции взял курс на Свальбард и скалы Датского острова через ослабшие, взломанные льды. Не знаю, видели ли вы фотографии, но качество подготовки этих двоих, Андре и Стриндберга, вызывает большие сомнения. Фотограф запечатлел их на палубе фрегата «Свенсксунд». Денди в костюмах, с золотыми часами, руки заложены за лацканы пиджаков… Единственным человекам в экспедиции, имевшим хоть какой-то арктический опыт, был Кнут Френкель – на его участии настоял Андре, в первую очередь из-за недюжинной физической силы Кнута. Очевидно, он всерьез рассчитывал, что Френкель осилит двухсоткилограммовые сани в случае непредусмотренной аварии вблизи цели. – Эберляйн усмехнулся. – Пять недель ждали подходящего ветра. Нильс Стриндберг коротал время, играя на скрипке и сочиняя письма своей невесте Анне Шарлье, а матросы с «Свенсксунда» латали и покрывали лаком оболочку воздушного шара. Сам шар, заказанный в Париже у Лашамбра, даже испытать не успели… Одиннадцатого июля ветер наконец переменился – подул желанный зюйд-вест. – Эберляйн открыл тетрадь. – Это его дневник. Он начал его за обедом перед отлетом.
Первая страница была сильно повреждена, и немец ее отогнул. На следующей странице наверху было написано:
Остров Датский, гавань Виргос,
11 июля 1897 года.
Написано с подветренной стороны ангара.
Набросок – видимо, Нильс Стриндберг последний раз нагрел крест и звезду: хотел удостоверить положение луча. Бледная, почти неразборчивая надпись:
1.27 пополудни по Гринвичу.
Актуальное положение луча:
шир. 84010'N долг. 30045'О
Примерное расстояние от острова Датский: 586 км.
Ветер (замерено Френкелем) – 7 метров в секунду,
направление северо-восточное, очень порывистый.
Рядом еще более неразборчиво:
Утверждаю. А.
По-видимому, еще в момент написания шел дождь, потому что текст в плохом состоянии. Дону удалось понять только, что дальше идут размышления о подъемной силе воздушного шара, и вдруг неожиданное:
Дерьмо, а не шар!
С другого конца стола, как сквозь вату, он услышал голос Эберляйна:
– И это написано за несколько минут до отлета! Переднюю стену и крышу ангара – а лучше сказать, наспех построенного сарая – уже разобрали. Андре и Френкель в гондоле, корзины с почтовыми голубями привязаны к канатам. И вдруг этот отчаянный комментарий… Что касается старта, можно довериться описаниям свидетелей: Стриндберг кивает Андре, тот дает команду рубить канаты. Три резких хлопка – сработали отцепки. Шар неподвижно парит в полуметре над землей. Френкель ставит парус. Шар медленно поднимается, его подхватывает ветер, и, ударившись пару раз о стены сарая, он взмывает на высоту около пятидесяти метров и пролетает над островом и гаванью Виргос. Название написали в последнюю минуту – финансисты потребовали окрестить шар «Орлом» вместо предложенного Нобелем «Северный полюс».
Эберляйн перевернул несколько страниц в клеенчатой тетрадке. Следующее указание времени:
3.33 пополудни по Гринвичу.
«Орел» миновал Датский пролив.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
