Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
В ответ последовали только отговорки. Никаких объяснений, никакой защиты, никаких упреков в ее адрес. Йорген смотрел на жену с равнодушием и пренебрежением, сказав, что ему очень ее жаль, но что он больше не может ни видеть, ни слышать ее. Потом он ушел из дома, а через два дня снова вернулся как ни в чем не бывало. Иногда он ночевал дома, лежа на их двуспальной кровати, а иногда пропадал неизвестно где. Скорее всего, у какой-нибудь женщины. Но он больше не желал говорить об этом.
Ивонн с головой ушла в работу в своем агентстве. Она заводила новые знакомства, продвигала новые проекты, занималась проблемами, которые ранее перекладывала на плечи других, даже не вникая в них толком. Она фонтанировала новыми идеями, вносила свои поправки, превратившись, как однажды ей показалось, в настоящую головную боль для своих сослуживцев, которые конечно же и без нее прекрасно справлялись. А иногда она ловила себя на мысли, что очень скучает по такой незамысловатой и обыденной домашней работе в доме номер 9 по улице Орхидей.
Когда по вечерам вешала на плечики свой графитового цвета костюм и заползала в пустую холодную двуспальную кровать, она ощущала полное одиночество. Но поскольку ее бодрствующее сознание отключается раньше управляемых чувствами ее мыслей, то случилось так, что в какой-то момент ей вполне отчетливо вспомнилось тело Бернхарда, лежавшего на ней, его руки у нее под ягодицами и его такие же жадные ускоренные телодвижения в области ее бедер. Любовь с сопротивлением. По мысли Ивонн, это очень смахивало на ситуацию, когда у плывущего под водой человека отключаются остатки сознания перед наступлением внезапного и безмолвного сна праведника.
«Я еще не готова, – твердила рациональная часть ее мозга, когда она размышляла над этим на трезвую голову при свете дня. – Я просто еще не готова вернуться в дом номер 9 по улице Орхидей».
Что это, голос говорившей в ней зависимости? Или это обманчивое представление любого курильщика или алкоголика, что можно дойти до «кондиции», что следует курить и пить до тех пор, пока не окажешься на самом дне, илистом и отвратительном дне какого-нибудь нечищеного колодца?
Вместе с тем в этом и заключается истинная суть бесконечности зависимости. Отвращение и наслаждение всегда идут рука об руку в этом бесконечном круговороте. Нужно покинуть само место, а не тот участок, который предстоит преодолеть.
Ивонн четко осознавала, насколько опасными были ее размышления, и все же эта мысль, похожая на муху, непрестанно жужжавшую в ее украшенных жемчужными серьгами ушах, постоянно преследовала женщину: «Еще не готова, еще не готова».
Ивонн всегда стремилась доводить начатое до конца. Ведь даже плохие проекты нужно заканчивать – не обязательно претворять их целиком в жизнь, но, даже если они и приостановлены, у них непременно должен быть ясный и четкий финал. Затем нужно дать им итоговую оценку и выбросить из головы, освобождая в ней место для новых, свежих идей. Такие словосочетания, как «уйти в песок», «никогда ничего не выйдет», выражавшие пассивность или ярую приверженность, были запрещены к употреблению в «Твоем времени». Или это делается, или не делается. Необходимо принимать четкое решение. А тот, кто принимает решение, обязательно должен как можно скорее поставить в известность других участников.
«Все имеет начало и конец» – таким было название одного из докладов Ивонн, в котором как раз и затрагивались подобные вопросы. Она говорила о работе, биологии, любовных взаимоотношениях. С божественной мудростью она, стоя на подиуме, переносила на экран в виде столбиков и стрелочек свои, ну и, прежде всего, чужие мысли.
Однажды, когда Ивонн наводила порядок в шкафу, с тем чтобы убрать туда зимние вещи Симона и достать его демисезонную куртку, ей в руки попался пластиковый пакет с одеждой Норы Брик. Со временем гардероб Норы значительно обновился, а эти вещи после болезни Ивонн были сложены в пакет, чтобы впоследствии быть выброшенными в соответствующие мусороприемники.
Ивонн вынула пакет и, как и было запланировано, подъехала к мусорным бакам и выбросила его. Когда крышка контейнера захлопнулась с громким треском, женщина произнесла вслух слова, которые в подобных случаях предлагала своим слушателям: «Все имеет конец». «Это как магическое заклинание, – продолжала она. – Когда его произносишь, то приходишь к убеждению, что это истинная правда, и тогда ты становишься свободным для новых свершений».
«Дон-н», – скрипнула металлическая крышка, сконструированная таким образом, что выбрасываемые вещи складывались на некое подобие подноса, но как только крышка захлопывалась и вещи падали внутрь, то она же превращалась в непреодолимое препятствие, не позволявшее вынуть содержимое контейнера.
Неделю спустя во время обеденного перерыва Ивонн увидела в витрине магазина Н&М платье с беленькими цветочками на синем фоне. У него был несколько старомодный покрой, но при этом оно выглядело как-то очень женственно и в то же время невинно. Ивонн никогда прежде не покупала одежду в этом магазине, но это платье ей очень понравилось.
Когда Ивонн в один прекрасный весенний вечер, совсем не похожий на все предыдущие, проведенные в предместье, ехала на машине по хорошо знакомым улицам, на ней было именно это платье. Поскольку было еще довольно прохладно, поверх него она надела тонкий трикотажный жакет, купленный в том же бутике. Ивонн не забыла прихватить еще и старое помятое и потрепанное пальто Норы Брик. Ивонн отнюдь не выбросила его вместе с остальными вещами, что лежали в пакете. В самый последний момент вынула его и переложила в багажник машины.
Ивонн прогулялась пешком и, как в старые добрые времена, остановилась возле абсолютно безмолвного и темного дома номер 9 по улице Орхидей, где, по обыкновению, и заканчивался ее обход.
На следующий день, в понедельник, она попросила Лотту взять на себя ее действующий проект. После обеда она отправилась в предместье и, остановившись на одной из больших заправок, зашла в туалет. Там она смыла с лица весь макияж и надела синее в цветочек платье и пальто Норы Брик и как ни в чем не бывало, словно это был самый что ни есть обычный понедельник, переступила порог дома номер 9 по улице Орхидей. Своего работодателя, имевшего довольно жалкий вид, она нашла лежащим на диване перед телевизором в состоянии глубочайшей депрессии.
И вот теперь она снова на кухне Бернхарда Экберга и убирает в шкаф его пылесос. Ивонн обратила внимание на то, что все полки в шкафчике были чистые, а бутылочки с моющими средствами расставлены совсем по-другому.
Хелена Экберг провела здесь свой первый настоящий двадцатичетырехчасовой отпуск без сопровождения. Бернхард ни словом не обмолвился об этом визите, а Ивонн не стала его расспрашивать. Однако, по всей видимости, большую часть своего отпуска его жена занималась наведением порядка в шкафах и на полках.
Во время генеральной уборки накануне рождественских праздников Ивонн основательно прибрала и в шкафах со съестными припасами, выбросив просроченные продукты, а остальные расставила по-новому, руководствуясь соображениями практичности и доступности. Теперь же все стояло по-иному, и в основе этой новой расстановки лежал эстетический принцип, где главное место отводилось размеру и форме, а не содержимому и срокам использования. Безусловно, этот шкаф с продуктами был собственностью Хелены, и она имела право расставлять все так, как ей заблагорассудится. Но при виде этих симметрично расставленных банок и пакетов у Ивонн возникло некое ощущение дискомфорта. Ее преследовало чувство, и это было связано не только со шкафом с продуктами, что такая расстановка имела глубоко символический смысл. Это был особый, довольно благозвучный, но при этом совершенно непонятный ей язык.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
