— Бонны, — поправил Лок.
— Да без разницы.
— Похоже, нам нужно позвонить Фриску. Предоставить все федералам. Люди могли не выдавать Паркера, пока он был вроде Че Гевары для всяких пушистиков, но похищение ребенка подпортит ему имидж.
Лок достал мобильный телефон из поясного чехла. Телефон затрясся в руке. Судя по префиксу номера, звонили из Федерал Плаза.
Лок нажал кнопку ответа.
— Что за игры вы затеяли? — голос однозначно принадлежал Фриску.
— Вы-то мне и нужны.
— К черту, Лок.
— Мы знаем, у кого Джош Халм.
— Отлично. Может, заодно знаете, у кого и его отец?
— Что там? — Тай прочитал лицо Лока.
Лок отмахнулся от него.
— Ричард Халм был с вашими парнями. Так или нет?
— Был, вплоть до последнего часа.
— Он вышел из своей квартиры, и больше его не видели.
Глава 36
Стаффорд ван Стратен достал какие-то бумаги из восьмисотдолларового кожаного портфеля и выложил их на заднее сиденье «Хаммера».
— Я потратил большую часть дня на переговоры со страховой компанией, — сказал он.
Ричард посмотрел на документы, его взгляд остекленел.
— Мне удалось убедить их, что поскольку между вашим увольнением и решением вернуться в компанию прошло всего несколько дней, им не следует аннулировать ваш страховой полис от похищения с целью выкупа. Другими словами, вы все еще застрахованы.
Стаффорд улыбнулся сам себе. Он мог бы стать великим коммивояжером.
— Мне было непросто договориться с ними, учитывая обстоятельства. Они установили лимит на выкуп в два миллиона долларов. Обычно они соглашаются на пять. Но, думаю, нам повезло, что они вообще согласились продлить свою страховку.
Ричард, как и в первый раз, промолчал.
— Если потребуется заплатить выкуп, превышающий два миллиона долларов, «Медитек» согласен покрыть разницу между двумя и обычной ставкой в пять. Мы в любом случае спишем эту сумму с налогов.
Ричард наконец-то посмотрел на него:
— Вы сейчас говорите о жизни моего сына.
Стаффорд распустил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
— Простите, Ричард. Я не хотел, чтобы это звучало, как приговор. Я не очень хорошо изъясняюсь, когда дело доходит до эмоций. Знаете, я склонен всех подавлять. Мне проще исправить ошибку, чем переживать, где и почему все пошло не так. Я понимаю, что вы готовы на все, лишь бы вернуть его, — он пошевелил контракт, лежащий на сиденье, кончиками пальцев.
Ричард посмотрел на толстую пачку плотной бумаги, распечатанной на лазерном принтере:
— Что это?
— Ну, чтобы все сработало, вы должны оставаться нашим сотрудником по меньшей мере в течение года. Если меньше, то страховая компания снова аннулирует договор. Вместе с гарантийным фондом других сотрудников. А значит, мы не сможем застраховать остальных. Это приведет к заметным трудностям, особенно с зарубежными операциями. Вы тоже столкнетесь с проблемой, потому что ответственность за сумму выкупа ляжет на вас. Думаю, если бы у вас было несколько лишних миллионов, вы бы сейчас здесь не сидели. Вы понимаете, к чему я клоню, Ричард, не так ли?
Ричард помедлил, потом потянулся к контракту. Он начал перелистывать бумаги, глядя, где подписать.
— Это, в общем, стандартный контракт, — быстро сказал Стаффорд, протягивая ему «монблан». — Обычные предупреждения, в том числе в связи с коммерческой тайной вашей работы.
Ричард перестал листать:
— Я не собираюсь больше использовать животных.
— Мы тоже. Нас связывает наше обещание.
Ричард дошел до последней страницы и расписался. Стаффорд передал ему копию. Ричард подписал и ее.
— Вы все время говорите о выкупе, — заметил Ричард, — но ведь никаких требований не было.
— Это не совсем так.
— В каком смысле?
— Вначале нам нужно было решить остальные вопросы. А потом уже говорить вам.
На секунду Стаффорд подумал, что сейчас Ричард воткнет ручку ему в горло.
— Похитители связались с вами?
— Они явно ошиблись насчет вашего статуса в компании. Вам не показалось странным, что вы не получили никаких требований?
— Почему вы мне не сказали? — Ричард все еще не верил.
— Если бы мы сказали, вы сообщили бы в ФБР, и к чему бы это привело? Послушайте, Ричард, с точки зрения компании вы неуправляемый сотрудник. И были таким даже до похищения сына. Ваши возражения против опытов на животных не слишком-то пришлись по вкусу руководству.
— Это наука, а не кегельбан. Генетическая структура приматов недостаточно близка для таких экспериментов. Все хорошо, если речь идет о лечении, например, диабета, но в данном случае мы выходим за пределы погрешности.
Стаффорд оборвал его. Это была жестокость из лучших побуждений.
— Пока вы изливали душу на национальном телевидении, я из последних сил трудился, пытаясь вытащить компанию из всех этих чертовых неприятностей. Люди, которые украли вашего сына, не хотели, чтобы какая-то информация о требованиях выкупа дошла до ФБР. Мы — тоже. Скольких детей наших сотрудников могут похитить, если все выплывет наружу? Речь идет о миллионах долларов. Любой отморозок-неудачник попытается повторить это снова. Каждый ребенок, родители которого работают в крупной корпорации, станет объектом нападения. Вы этого хотите?
— Конечно, нет. Я бы не пожелал такого и злейшему врагу.
— Хорошо. Так что не говорите никому. Особенно ФБР. Если они узнают, то начнут вставлять палки в колеса, и ваш сын, скорее всего, погибнет.
— Как мы можем быть уверены, что он еще жив?
— Вам нужно подтверждение?
Ричард кивнул.
Стаффорд снова залез в свой портфель и достал прозрачный пластиковый пакет со светло-голубой застежкой сверху. Внутри были четыре пряди каштановых волос.
— Мы сделали анализ в лаборатории. Это, определенно, волосы Джоша. И похитители послали их нам.
Сознавая, что полароидный снимок позволяет избежать любых подозрений в подделке, Стаффорд протянул Ричарду фотографию с белыми краями. На ней стоял Джош, щурясь от вспышки, с постриженными и окрашенными волосами, держа в руке номер «Нью-Йорк таймс» двухдневной давности.
— О Господи, сынок… Что они с ним сделали? — Ричард, который держался все эти дни, не выдержал и сломался.
Глава 37
Хотя было уже около полуночи, внутри корейского магазинчика еще светились огни. Лучи жесткой коммерческой реальности освещали надпись: «Сдается в аренду».
