чтоб за мной кто-то охотился из-за этой шкатулки. К тому же я уже отдала её, и тот, к кому в руки она попала, убедился, что там нет ничего интересного. Он даже избавился от неё, подложив тёте! Уверяю вас, Фабьен, мне ничего не угрожает. И теперь, когда все обвинения с меня сняты, я могу вернуться в Шанталь!
— Но, любовь моя! — воскликнул Фонтейн.
— Не отговаривайте меня! — замотала головой она. — Я должна вернуться домой! Там меня ждут мои верные слуги, о которых я обязана заботиться. У меня много дел! Я благодарна вам за гостеприимство, но немедля отправляюсь в свой замок!
И она решительно подошла к столу и принялась укладывать в серую ткань свою разрушенную реликвию.
Фонтейн ещё как-то пытался разубедить её, он умолял, а потом и запугивал её неизвестными последствиями и даже чёрным псом, но это лишь укрепило её намерение вернуться домой, потому что она опасалась за своих слуг, оставшихся там.
В конце концов, уныло взглянув на синеющее за окном небо, Фонтейн сдался.
— Ладно, в конце концов, это не так уж и далеко. Я провожу вас…
— Я поеду с тобой, — тут же сообщил ему Марк.
— А я с тобой, — кивнул тому Джин Хо.
— Это излишне, — проворчал Фонтейн.
— Уже почти стемнело, — напомнил Марк. — Если тебя беспокоит, что мы обременим госпожу дель Рео своим присутствием в её замке, то уверяю, мы можем уехать сразу, едва она войдёт в ворота.
— Что за дела? — возмутился Джин Хо. — Почему мы не можем приторочить к сёдлам полные сумки еды и захватить с собой несколько кувшинов вина? Вполне хватит на хороший ужин, да ещё слугам достанется! Мы переночуем в замке, а потом вернёмся сюда. — Это другое дело, — немного подумав, согласился Фонтейн и отправился отдавать слугам распоряжения.
Они выехали из Фонтейна, когда лес уже окутали синие сумерки, и на фоне постепенно темнеющего неба силуэты деревьев казались чёрными великанами, стоящими вдоль дороги. Было тихо, и даже крики птиц в лесной чаще постепенно смолкали. Марк настороженно смотрел по сторонам, вспомнив, как за ними по пятам в такой же мгле гнался чёрный пёс с белыми сверкающими глазами. В какой-то момент у него вдруг возникло неприятное ощущение, что кто-то наблюдает за ним из темноты. Это было странно, потому что раньше он никогда не испытывал такого гнетущего чувства. Он невольно обернулся и посмотрел назад, а потом вгляделся в тёмный провал между едва различимыми стволами деревьев.
— Что-то не так? — подъехал к нему Джин Хо.
— У меня такое чувство, что за нами кто-то следит, — ответил Марк.
Лис осмотрелся и прислушался.
— Здесь никого нет, — покачал головой он. — Я бы почувствовал. Ты просто переволновался из-за всего этого.
— Может быть… — пробормотал Марк.
Он больше не озирался по сторонам, но невольно прислушивался, и порой ему чудилось хриплое дыхание и треск веток под большими тяжёлыми лапами. Однако он вовсе не был уверен, что это ему не кажется. Он поглядывал на лиса, но тот расслаблено сидел в седле и изредка бросал мимолётный взгляд куда-то в сторону.
— Енот, — пояснил Джин Хо, заметив взгляд Марка. — Птицы, кролики, ёжик… Но ни людей, ни демонов, ни призраков здесь нет. Успокойся.
— Ладно, — вздохнул тот.
Они доехали до Шанталя без приключений и, едва выехав из леса, заметили огонёк в окне донжона.
— Меня ждут, — улыбнулась Бланка и, поторопив коня, поскакала к воротам замка.
Ночные страхи
Уже совсем стемнело, когда они сели за накрытый в гостиной стол. Общий разговор как-то не клеился. Джин Хо не проявлял интереса к общению, куда больше внимания уделив еде и вину. Марк сидел, мрачно уставившись в стол, потому что, несмотря на заверения лиса в том, что за ними никто не следовал, он до сих пор не мог избавиться от неприятного ощущения, что кто-то в упор смотрит на него из темноты. Он поглядывал на снующие в углах чёрные тени и пытался понять, почему ему так тревожно, если не происходит ничего необычного. Фонтейн, напротив, был вполне доволен тем, что ему удалось отвести опасность от возлюбленной и вернуть её домой. Он сидел, держа в ладонях её руку, и нашёптывал какие-то милые глупости, в то время как она, немного смущённо поглядывала на него и при этом нежно улыбалась.
Вскоре лис заявил, что наелся и хочет спать, и в этот раз Марк не стал возражать, а, пожелав хозяйке замка спокойной ночи, ушёл вместе со своим другом в предоставленную им комнату. Он лёг на широкое ложе, покрытое одеялом из овечьей шерсти, и какое-то время смотрел в тёмный потолок, где смутно виднелись чуть более светлые перекрестья балок. Лис укладывался рядом, по привычке ворочаясь, чтоб выбрать наиболее удобное положение, и ворча, что ему не нравится спать в человеческом облике, да ещё в одежде, и чёрт бы подрал этого «графа де», который столь дремуч, что не может понять, что быть лисой — это нормально.
Потом он замолчал, уткнувшись носом в плечо Марку, и тихонько засопел. Марк закрыл глаза и полежал ещё какое-то время. Было очень тихо и немного тревожно. Ему снова казалось, что кто-то смотрит на него, причём не просто смотрит, а стоит возле самого ложа, склонившись и словно нависая над ним. Казалось, чьи-то руки тянутся к нему и вот-вот схватят за горло, и это ощущение было таким ярким, что он вздрогнул и поспешно открыл глаза. Он ничего не увидел, но явственно услышал где-то близко хрипловатое дыхание зверя и тяжелые шаги огромных лап, царапающих когтями по каменным плитам пола. Эти звуки постепенно приближались, потом скрипнула дверь. Он повернул голову и увидел два ярких белых огонька, которые зависли в темноте и спустя мгновение метнулись к нему. Его обдало горячее дыхание зверя и…
— Марк! Марк, проснись!
Голос Джин Хо вырвал его из этого страшного сна, и он открыл глаза. Лис сидел рядом, и тряс его за плечо. Марк невольно провёл рукой по лицу и понял, что его лоб покрыт холодным потом. Дыхание было хриплым.
— Кошмар, — пояснил Марк.
— Я догадался, — кивнул лис, подозрительно глядя на него, и его опаловые зрачки светились в сумраке комнаты. — Что тебе снилось?
— Чёрный пёс, словно он вошёл сюда и бросился на меня. И мне всё время кажется, что за мной кто-то следит.
— Когда это началось? — спросил Джин Хо.
— В лесу, когда мы ехали сюда.
— Мне это не нравится. Похоже на сглаз.
— Глупости, — отмахнулся Марк. — Просто я устал
