магистра по ночным кошмарам и бессоннице, и я так и не обнаружил, что алкоголь или никотин действительно доставлют облегчение, но они являются хорошей опорой, когда можно лгать самому себе.
Она не отвечает, просто отворачивается и смотрит в темный сад, так что я знаю, что она понимает, о чем я говорю.
— Почему тебя преследует Тара? Я слышал, как ты разговаривала с ней сегодня утром.
На ней один из ее сексуальных нарядов для сна, поверх которого накинут халат, поэтому я заправляю халат ей под ноги и опускаюсь поглубже на диван, чтобы она покоилась у меня на груди. Она не сопротивляется, но держится стойко.
— Все в порядке. Мы не обязаны делиться подробностями о наших призраках. Но, поверь, есть только один способ прогнать монстров посреди ночи. Пара сильных рук, крепко обнимающих тебя, удержит их на расстоянии. Закрой глаза, принцесса. Спи. Я держу тебя.
Она остается напряженной в моих объятиях дольше, чем я думал, но в конце концов ее тело начинает расслабляться, и вскоре после этого ее дыхание выравнивается. Затем проходит всего несколько мгновений, и она обмякает в моих объятиях. Я сижу с ней еще час, чтобы убедиться, что она крепко спит, прежде чем поднять ее и отнести в дом, обратно в постель. Я проскальзываю к ней сзади и прижимаю к себе. Неосознанно она поворачивается ко мне лицом, просовывает колено между моих ног и обнимает за талию, пряча лицо у меня на груди, и я чувствую, как мои собственные мышцы расслабляются. Впервые за долгое время я погружаюсь в сон, в объятиях, что отгоняют моих призраков.
Келси
Когда я просыпаюсь, у меня кружится голова. Такое головокружение бывает после долгого сна. Я лежу в своей постели, и последнее, что помню, это то, что я была снаружи на коленях у Дэвина, так что, должно быть, в какой-то момент он занес меня внутрь. Я зарываюсь лицом в одеяло и чувствую слабый запах его мыла, значит, он, должно быть, остался со мной. Обычно я сплю около четырех часов в сутки, может быть, пять, если был тяжелый рабочий день. Тот факт, что мой мочевой пузырь готов лопнуть, и то, насколько я ватная, говорит о том, что я спала восемь или девять часов. Я спотыкаюсь о кровать и выхожу в коридор, зевая, почти не открывая глаз, и натыкаюсь прямо на твердую стену.
Мои глаза распахиваются, и я поднимаю руку, чтобы потереть ноющий нос, когда вижу, что стена состоит из мышц. Отшатываюсь, ударяюсь о настоящую стену и просто смотрю на пресс. Пресс, так много, очень много пресса. Пытаюсь сосчитать кубики, но математика трудна, когда… пресс. Я опускаю взгляд вниз по телу и вижу букву "V", которая переходит в ОЧЕНЬ ненадежно подвернутое полотенце, и возвращаю взгляд к… мышцам пресса.
Появляется Тара, она смотрит на меня, потом на пресс, и ее глаза выпучиваются, как у мультяшного персонажа. Она опускается на колени, обхватывает меня и говорит:
— Пресс, Келлс, пресс. Мы хотим сладенького, — и затем продолжает делать вид, что облизывает его.
Когда бедро под полотенцем двигается и оно сползает на дюйм, я давлюсь слюной, потому что в этот момент я, по-видимому, не в состоянии вести себя по-человечески, но все же… пресс.
— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, я отведу тебя обратно в комнату и покажу, что скрывается под этим полотенцем, — раздается веселый голос.
Этого достаточно, чтобы оторвать отрешенный взгляд и посмотреть Грейсону в лицо. Он подходит ближе, и я вжимаюсь в стену, насколько могу, а он наклоняется и целует меня в лоб.
— Доброе утро, Келлс.
Он отходит в сторону, оставляя меня ошеломленно пялиться на дверь ванной. Когда мой мочевой пузырь болезненно сжимается, я стряхиваю с себя оцепенение и иду заниматься своими делами.
Закончив, я быстро возвращаюсь в свою безопасную комнату. Четверо… четверо мужчин. Как это вообще сработает? Можно забыть о работе, с четырьмя мужчинами никогда не будет времени. Только секс, сон, секс, сон и снова секс. С четырьмя мужчинами ничего не получится. Нет, если только не будет больше одного за раз. Например, если два или три сразу. С тремя может сработать, но четверо на одну меня… Мои давно неиспользуемые, покрытые пылью женские части просыпаются и сжимаются, когда образы этого сценария всплывают в моей голове. Рука скользит под халат и направляется на юг, когда я представляю, как Линк толкается у меня за спиной, а Девин стоит передо мной на коленях, уткнувшись лицом мне в бедра. Мои руки обхватывают Оливера и Грейсона…
— Келлс, ты не спишь? Завтрак готов! — кричит Линк, поднимаясь по лестнице, и я, выдыхая, вытаскиваю руку из шорт. Черт, эти мужчины убивают меня!
Отталкиваюсь от двери и подхожу к окну, чтобы проверить температуру на улице, и вижу, как падают капли дождя. Это заставляет меня радостно улыбнуться. В этом сезоне было мало дождей, так что мои сады сегодня хорошенько напьются, и, надеюсь, мои дождевые бочки снова наполнятся. Я радостно напеваю себе под нос, натягивая мягкие леггинсы, толстые уютные носки и толстовку с капюшоном большого размера. Засовываю телефон в карман, нахожу резинку для волос и выхожу из комнаты, на ходу собирая волосы в пучок.
— Доброе утро! — прощебетала я, принимая кружку с кофе, которую Оливер протягивает мне с благодарной улыбкой, и усаживаясь на стул за столом.
Они убрались на нем и разложили, чтобы мы могли сидеть все впятером. Линк ставит передо мной тарелку с яйцами и тостами, и я принимаюсь намазывать тост арахисовым маслом. Поглощаю яичницу, мечтательно глядя на дождь, стекающий по брезенту над головой. Покончив с едой, беру свой кофе и откидываюсь на спинку стула, чтобы насладиться им, но тут же обнаруживаю, что все снова смотрят на меня. Боже, этим парням нужно прекратить это делать.
— Что? — спрашиваю я их, вытирая рот, думая, что на нем, должно быть, осталась еда.
— Твоя тарелка пуста, — констатирует Оливер с легкой улыбкой.
Я смотрю на нее и закатываю глаза.
— Я ем! Просто обычно не утруждаю себя приготовлением на одного или слишком занята, но я ем.
Я замечаю самодовольное выражение на лице Дэва, когда он возвращается к своей трапезе.
— Знаете, к этому идеально подошел бы бекон, — говорю я им, и да, вот оно, Дэв поднимает голову с раздраженным, скептическим видом.
— Это не смешно. Не шути о беконе. Никогда… не шути о беконе, — рычит он.
Я просто нахально улыбаюсь ему и потягиваю кофе,
