младшей сестре своей, Березень. Как отошёл он, уступая дорогу, так снег начал таять, а на прогалинах было полно цветов, таких же белых как снег. Собрала их Зарева, сложила в корзинку и поставила ту у ног девочки. К утру уж никого из месяцев рядом не было. Проспала Неждана все чудеса. А когда проснулась — то была одна на поляне, укутанная в соболиную накидку Люты. В мехах было так тепло, что она не сразу поняла, что всё ещё в лесу, а не дома, в углу за печкой спряталась, чтобы погреться. Яркое солнце над головой означало, что уже день, девочка огляделась по сторонам, но никого не увидела и не было никаких следов вокруг. Только корзинка, полная подснежников, стояла рядом. Приняв этот подарок — она встала, укуталась в накидку соболиную и побрела вперед, надеясь, что сможет вернуться домой.
Долго она шла, дважды без сил упала в снег. Но всё-таки увидела вдали вьющийся вверх дым. Верно путь выбрала, к людям выйдет. С новыми силами Неждана пробиралась через снег, часто проваливаясь по пояс. Выбравшись — она продолжала идти. Так к ночи девочка дошла до деревни. А как дошла — так её облаяли собаки с каждого двора. Вой и гам такие стояли, что все ставни открылись, каждый кто встать мог — все проверять кинулись. Псы же не успокаивались, продолжали выть на Неждану, чуяли на ней след двенадцати месяцев и потому от страха и лаяли, друг друга подбадривая.
Выгнали б Неждану взашей, да только заметил кто-то у неё корзинку, полную подснежников. Принесла она цветы, что вылечить должны падучую. Пустили всё же ребёнка домой. Хватило совести. Только Марушка сестру обнимать кинулась рыдая. Глупой её в семье считали за любовь к проклятой девке. Хотела мачеха забрать у Нежданки явно дорогую соболиную накидку, да только стоило прикоснуться к меху, как накидка враз обратилась в десяток живых белых соболей. Мелкие звери юрко разбежались, словно и не было никакой накидки никогда. Меньше чем через год Неждана навсегда эту семью покинула.
А ещё через столько же имя новое получила с новой судьбой и не было Нежданки в мире больше, была только Веселина, дочка Хозяйки Медного хребта. Хорошенькая маленькая девочка с внешностью фарфоровой дорогой куколки. Ни о ком крома Марушки она и не вспоминает давно, да и про сестру редко когда думает.
* * *
Быть нежданным ребёнком силу Веселине давало, благодаря которой она надеялась ещё раз волхва разыскать, хоть и не сегодня уже. Сомнительно, что он всё ещё в лесу, когда столкнулся с Ворса. Веселина будет разыскивать его завтра. Если, только, он не догадался, как именно она его разыскала. Мог ли кто-то в мире среди смертных скрыться от нежданного гостя, если и духи не могли? Она продолжает свой путь через лес, медленно поднимаясь выше по склону. С каждым шагом она чувствует, как меняется воздух. Лесная влажная мягкость уступает место свежести гор и запаху нагретых камней. Через густые листья уже можно увидеть хрустальные укутанные льдом вершины. В стороне высится Красногорка, с её рыжей верхушкой, как молодой страж, охраняющий лес и хребет вокруг.
Веселина из лесу, к каменному склону, выходит и сразу же сталкивается с милой мордой барашка. Он стоит на большом камне, с которого теперь не может спуститься, только топчется на месте, блея и зовя на помощь. Веселина оглядывается по сторонам, но рядом никого нет. Должно быть барашек убежал от Дубыни. Не зная как быть — она помогает детёнышу осторожно спуститься с камня. Почти сразу он бежит от нее в сторону, проскакивает между двумя большими валунами, с тем восторженным воодушевлением, какое возможно только у маленьких животных. Беспокоясь, что он потеряется, Веселина спешит следом. Они вдвоём огибают большой холм, укутанный в яркую изумрудную траву, за которым начинается зелёное пастбище. Там, в окружении своей отары, по сторонам оглядывается Дубыня. Маленький барашек радостно скачет к нему, подпрыгивая и стремясь показаться на глаза. Он ударяется головой в колено старика, едва не роняя пастуха. Веселина хихикает, глядя как детёныш восторженно приветствует своего хозяина. Она подходит ближе, чтобы поздороваться и Дубыня поворачивается к ней с мягкой улыбкой. Он опирается на тот же посох, с помощью которого ранее её спас.
— О, юная царевна, — говорит пастух с улыбкой, его голос звучит нежно, рад снова встретить тебя.
— Здравуй будь, дедушка!
— Вижу, ты моего барашка привела.
— Это он меня привёл, дедушка, — улыбается Веселина.
— Ну, ну, — смеется Дубыня, — мне он сказал совсем другое.
— Ты понимаешь что говорят тебе овцы?
— Конечно, как бы я был пастухом хорошим коли б не знал о чём они говорят?
Веселина задумчиво пожевала губу и кивнула, понимая, что пастух, конечно, прав. Она ему ярко улыбается и наклоняется, когда барашек подбегает к ней. Теперь — он трется к её ногам, выпрашивая, чтобы его погладили и Веселина хихикает снова. Она играет с ним, бегая по полю и забыв о том, что искала волхва. Вечером она замечает на большом валуне Гордану, появившуюся, должно быть, чтобы следить за ней. Дубыня собирает отару, чтобы идти домой, а Веселина восторженно прощается с ним и, подобрав на руки черную ящерицу, уходит.
10 глава
Одной ночи беспокойного сна хватило, чтобы Веселина обдумала встречу с волхвом. У неё не появилось хорошего плана, чтобы от него избавиться. Была мысль, что стоит разыскать богатыря, чтобы тот с ним справился, но, где Илья может быть Веселина не имеет понятия. Обе встречи с ним были полной случайностью. Может быть дружина в городе знает, кому-то же он должен был разбойника Соловья сдать, да только в какой город к какой дружине идти? Ясно, что не местный Илья, не из Меднолесья, так поди разыщи его! Вакула же не воин, а кузнец, не хорошо единственного сына наставницы в неприятности втягивать.
Солнце едва взошло, а Веселина уже по своим покоям ходит кругами, думу думает. Вместо сарафана на ней льняная рубаха зелёная, по-мужски, выше колена, скроенная, с круглым воротом и с разрезом спереди. С её фигурой за парня, даже молодого, не сойти, но и матушка и Солоха говорят что коли Веселине чего хочется — в том и ходит пусть. Малахитница даже подарила дочери несколько кожаных ремней: и с разделительными кольцами и с украшениями, и с пряжками самой разной формы и из металлов разных. На ремни эти глядя Веселина только виновато губы кусает, да всё думает,
