за плечи и перетянул на себя.
— Пей, — понес горлышко к девичьим губам.
Забава сделала глоток и закашлялась. Попыталась отвернуться, но, скрутив наложницу, Властимир заставил выпить ещё немного.
Бледные щёчки мигом раскраснелись, в глазах появился блеск.
— Язык горит! — всхлипнула светлокосая беда, а Властимир плотно закупорил горлышко.
На первой ей хватит. Хмель ядрёный, быстро берет.
— Сейчас и внутри гореть станет, — буркнул, укладывая девушку обратно.
Ответом ему стал протяжный вздох. Провозившись немного, Забава притихла. Только следила, как он развешивает ближе к треножнику то, что осталось от платья.
— Эту ночь здесь проведешь, — обронил нехотя. — А утром решу, что с тобой делать. Может, голой назад отправлю.
— Значит, пойду за тобой без одежи…
Опять она за свое!
Утихнувшая было злость вспыхнула с новой силой. В несколько шагов Властимир оказался рядом с девкой, но замер, остановленный тихим:
— Ты нужен своим людям, князь.
Кое-как приподнявшись на локте, Забава посмотрела на него неожиданно твердо.
— Ежели это происки мертвой богини, то меня она послушает. Или примет в жертву. Мои волосы… Это ведь ее знак. Так как я могу остаться в стороне? Жить, зная, что пальцем не шелохнула, чтобы успокоить нечисть. И… не была рядом в трудный для тебя час, — закончила робко.
И последние ее слова бархатом легли на взъярившееся сердце. Смягчили бушевавшую там грозу, прогнали злость.
Властимир нахмурился, силясь скрыть перемену настроения, однако внезапный запал исчез, вместо него пришло довольство.
Беспокоится о нем, стало быть. Вместо глупых бабьих причитаний собралась и делом показала, что ее чувства — не пустой звук. Голод терпела, холод. И наверняка решилась бы переждать ночь, хоть это могло ее убить.
От одной только мысли об этом по спине пронесся озноб.
Забава тоже задрожала. Обессиленно легла обратно на накидку.
— Холодно… — шепнула, пытаясь стянуть края плотнее.
А, к бесам все!
Властимир круто развернулся и обошел избушку-развалюшку от одной стены до другой.
Попробовал крепость засова, плотнее запер ставни, подхватил ещё одно одеяло и, вернувшись к колотившейся Забаве, скинул с себя одежду.
— Сейчас тепло будет, — пробормотал, ныряя в меховой плен накидки.
Обнял прохладное девичье тельце и крепко прижал к себе.
* * *
Не раздумывая, Забава приникла к широкой мужской груди и от облегчения чуть не расплакалась.
Какой жаркий!
Словно нагретый на солнце камень, так и хочется вжаться крепче. Не противясь этому, Забава оплела князя руками и ногами и спрятала холодный нос в выемке под жилистой шеей. Глубоко вдохнула.
О, боги светлые!
Крепче хмеля ударил в голову аромат мужского тела. Даже пот Властимира был ей приятен настолько, что хотелось обтереться от князя, будто гулящая кошка.
И, может, Забава так и сделала, потому что мужчина вдруг равно выдохнул.
— Напросишься ведь… — зарычал, стискивая пальцы на ее бедре.
Даже не ласка, просто прикосновение! А от нахлынувшего желания голова кругом пошла.
Потянувшись вверх, Забава проложила цепочку поцелуев прямиком к княжьим губам. Тело изнывало в ожидании горячей ночи. А нежный мех накидки и хмель вина лишь раззадоривали, требуя говорить то, на что она бы никогда не решилась.
— Согрей меня, господин… Так, как только ты можешь.
Властимир на мгновение замер. А потом как игрушку развернул ее спиной к себе, крепко перехватил под грудью. Толкнулся восставшей плотью меж бедер, давая почувствовать насколько тверд.
От восторга с губ сорвался стон.
— Согреть, говоришь, — прохрипел, кусая за вершинку уха. — А выдержать сможешь?
И жадные пальцы скользнули в ложбинку зада, придавливая совсем другой вход.
Испугаться бы! Но, выгнувшись, Забава бессовестно потерялась о мужчину. Внутри все колотилось от желания почувствовать князя в себе. И неважно как именно.
— Выдержу, князь…
* * *
Властимир
Нетерпеливый шепот девушки раздразнил и без того невыносимое желание. Даже с заду готова его принять! А ведь женщинам подобное не слишком любо. Вот только Забавушка совсем не такая, как другие. Властимир мог клясться — стоны ее удовольствия останутся такими же громкими, как прежде. Но… нет, не сегодня. Они сделают это в купальнях, где вдоволь чистой воды и есть масло, чтобы девушке было легче. А пока, приласкав нежное местечко еще разок, Властимир двинулся дальше — к истекавшему соком лону.
Погрузился внутрь сразу двумя пальцами, и Забавушка содрогнулась.
Так быстро?!
Нет, он хотел почуять ее освобождение как следует. И, не мешкая, Властимир заменил пальцы собой. Одним давящим толчком погрузился до упора и чуть не зашипел от восторга. Такая узкая! И уже почти готовая сорваться. Бархатная плоть ее лона сжималась, по нежному телу бежала дрожь. Прикусив губы, Забавушка нетерпеливо постанывала и пробовала развести ножки, но Властимир держал крепко.
Двинулся еще раз, а потом еще… Слух обласкал громкий стон его имени. От этого густые потоки пламени устремились вниз живота. А красавица уже сжималась вокруг него, задыхалась от накатившего удовольствия.
Не щадя ее больше, Властимир мял упругие груди, кусал изгиб лебединой шеи и толкался на всю длину, чувствуя, что и сам уже едва выдерживает. Ни с одной женщиной не было так ярко! И еще ни одну он не наполнял семенем с таким удовольствием.
Опустив руку вниз, коснулся чувствительного комочка, чтобы продлить ее наслаждение. И девушка вновь изогнулась под ним, заканчивая второй раз.
— Согрелась уже? — прохрипел, когда, наконец, и сам не выдержал.
Забавушка тихо всхлипнула:
— Д-да…
— А я вот еще не слишком.
И, перевернув наложницу на животик, выставил в любимую позу, чтобы ножки шире были раздвинуты, а грудь прижата к меховой накидке. Полюбовался немного, как из припухших складок сочатся жемчужные капли семени. Растер их по тугому колечку другого входа, слегка протолкнул внутрь. И снова наполнил девичье лоно.
Благословлённому Сварогом мало одного раза. И уж если непокорная наложница здесь, то пусть поработает как надобно.
Глава 18
Ехать на лошади было непривычно. В Белозерке ей доводилось разве что ходить за плугом, иногда баловаться короткими поездкам с пашни. Но вот совершать длинные переходы… Да еще когда меж ног тянет, а тело будто изломано…
Забава тихонько поерзала, за что получила от князя строгое:
— Сиди тихо.
Пришлось кусать губы.
Вчера Властимир с ней не нежничал. Он всегда был напорист, а в этот раз особенно. Однако удовольствию его страсть не мешала, а вот утром пришлось плохо. Отряд поднимался рано, ждать, пока дурная девка поваляется в постели, никто не собирался. Взамен промокшего и грязного платья ей дали мужскую одежу. Еду Забава так же получила из общего котла. После разносолов в тереме князя каша могла бы показаться
