К полудню они добрались до деревни, где старик планировал скупать товар. Деревушка совсем небольшая, меньше чем та, в которой рос Виктор. Небольшие ветхие домики. Грустные усталые селяне. Разъезженные грязные залитые помоями улицы. Везде невыносимая вонь и антисанитария. Неприятное место. Караэль пытался вспомнить название этой деревни, но никак не мог.
Прибыв на рынок, старик тут же соскочил с повозки и направился к прилавкам. Караэль хотел последовать за ним, но Фёдор жестом дал понять, что его стоит подождать в повозке.
Разглядывая рынок, Караэль удивился, что на входе нет «святых воинов», которые устраивали поборы в их деревне.
«Интересно, их тут нет из-за всеобщей мобилизации или потому что у здешнего священника другие обычаи?» — задумался Караэль.
Тем временем Фёдор ходил от одного продавца к другому, о чём-то спорил и размахивал руками. Через полчаса старик вернулся и подошёл к телеге.
— Принеси мешок свёклы вон от того! Ящик чеснока от того! Пять кувшинов молока у этого и ещё у него же возьми двадцать килограмм говядины. Затем сходи во-он, видишь тот дальний прилавок? Оттуда принеси горшок мёда, — Фёдор указывал своими кривыми пальцами то на одного продавца, то на другого.
— Хорошо, я всё сделаю, — Караэль спрыгнул с телеги.
— Сам вызвался помогать, поэтому поторапливайся, — усмехнулся старик.
Мальчишка направился к продавцам. Принес мешок, затем ящик, принёс кувшин и притащил мясо. Немного устав, он залез в телегу и уселся на всё тот же мешок с мукой, что казался ему удобнее любого кресла. Старика нигде не было, видимо он снова решает какие-то дела.
Оставалось принести мёд, и дело будет сделано. Развалившись поудобнее, мальчишка смотрел на небо, слушая, как их лошадь пережевывает сено. Уставшее животное с аппетитом уплетало сено, фыркая и размахивая хвостом.
Послышалась какая-то суета. Мальчишка огляделся. На горизонте появился Фёдор. Но он был не один. Рядом со стариком было с десяток «святых воинов». Они приближаются к телеге. Караэль насторожился, быстро спрыгнул с повозки.
— Вот он! У телеги! Только осторожнее, лошадь не покалечьте! — вопил Фёдор, указывая своим кривым пальцем на мальчишку.
Гвардейцы вскинули винтовки, взяв на прицел ангела. «Они слишком близко. С такого расстояния наверняка попадут. Бежать бессмысленно. Укрыться негде», — судорожно анализировал ситуацию ангел.
С другой стороны показались ещё двое «святых воинов» и одетый в чёрную, аскетичного вида мантию священник.
Суровые напряжённые лица гвардейцев, нахлобученные на голову капюшоны, белые бронекостюмы. Всё это казалось знакомым. Но непривычно было лишь то, что теперь они целятся в ангела, словно во врага.
— На колени, отродье! — сурово произнёс священник.
Молодой, аккуратно подстриженный мужчина с гладко выбритым лицом. Его чёрные одеяния украшала лишь серебряная брошь в виде христаграммы.
— Видимо предательство и жестокость у вас в крови. И отродьем меня назвать нельзя, в отличие от вас. Вы — ошибка, которую наврядли удастся исправить. То, во что вы превратились, результат грехопадения вашего прародителя Адама и его жены Евы. Возможно, нам стоило бы оставить Лилит, она была умнее и перспективнее Евы. Наверняка её дети не были бы такими глупцами как вы, — с пренебрежением произнёс Караэль, опускаясь на колени.
— Лилит? Ты жалкий демон, прославляющий свою королеву! На твоих руках кровь жителей соседней деревни. Ты ответишь за это! — возмущёно заорал священник.
— Лилит мне не королева. Лилит безупречный продукт генной инженерии! Шедевр Храма Сотворения. Ни больше, ни меньше. А кровь селян не на моих руках, а на руках Эльзы Рик! — с улыбкой парировал ангел.
— Да как ты смеешь?! — тараща глаза, священник отвесил Караэлю пощёчину.
— Поднял руки, выродок! Иначе мы снесём тебе голову! — заорал кто-то из «святых воинов».
Караэль послушно исполнил приказ. На запястьях тут же защёлкнулись наручники.
— Всё, он ваш! Вы его взяли! Где моё вознаграждение? — оживился Фёдор, подбегая к священнику.
— Вот твоя награда! — священник бросил к ногам старика увесистый кошелёк с монетами.
— Спасибо, Ваше благородие! — забормотал Фёдор, поднимая с земли монеты.
— Доставьте это отродье в крепость! Бросьте его в темницу! Его дальнейшую судьбу решат король Болдуин и святой совет жрецов! — священник махнул рукой и Караэля куда-то поволокли.
Глава 12 «Амнезия»
Иерихон. Сектор 17. Твердыня.
Несколькими днями позже.
Открыв глаза, он увидел перед собой незнакомую юную девушку. Молодое аккуратное личико с румяными пухлыми щёчками, огромными голубыми глазами и маленьким вздёрнутым носиком. Желтоватые волосы едва доходят до плеч. Сурово нахмуренные брови пытаются сделать её образ агрессивнее, но это выглядит нелепо и смешно. Вытянутые розовые губы что-то говорят, но слова, словно растворяются в воздухе.
Он окинул её взглядом. Чёрная роба, поверх которой элегантный бронекостюм. На рукаве красная повязка с чёрной христаграммой. Знакомый образ, очень знакомый.
Наконец-то послышались слова. Те самые, что до этого растворялись в воздухе.
Да, теперь их отчётливо слышно. Милый девчачий голосок казался знакомым.
— Слышите меня? Вы меня слышите? — блондинка повторяла эту фразу снова и снова, внимательно уставившись на собеседника.
Он хотел ответить, но не мог. Лишь нечленораздельное мычание вырвалось из его рта. Пришлось просто кивать головой, давая понять, что он её слышит.
— Узнаёте меня? — строго спросила девушка.
Он её не узнавал. Хотя и чувствовал, что уже встречался с ней раньше. Пришлось отрицательно мотать головой.
— Меня зовут Эльза Рик! Я ваш хранитель в этом поколении. До этого была моя мать, Августия Рик. Её Вы тоже не помните? — с досадой в голосе вновь спросила блондинка.
Он снова помотал головой, поскольку действительно не помнил ни её, ни её мать.
— Это странно прозвучит, но я каждый день рассказываю тебе одно и то же. Каждый день мы знакомимся с тобой заново. И на следующий день ты снова не помнишь ничего из того, что я рассказала, — Эльза улыбнулась, однако её глаза наполнились тоской.
Отстегнув крепления, девушка быстро сняла наплечники, затем нагрудные элементы брони. Закатала рукава своей робы и взяла со стула ведёрко. Ведёрко с мыльной водой, в котором плавала мочалка. Отжав её, Эльза ещё раз взглянула на собеседника.
Он выглядел жутко. На правой руке не хватало трёх пальцев, а левой руки не было вовсе. Уродливая культя заканчивалась чуть выше локтя. Обе ноги ампутированы до середины бедра. Жалкие обрубки даже не шевелились, так как был повреждён позвоночник, а вместе с ним и спинной мозг. Атрофичный похудевший торс перетянут уродливыми следами ожогов и шрамами. Его левый глаз ослеп и окосел, от чего постоянно смотрел в сторону. А правый с любопытством разглядывал окружающий мир. Лысая голова деформирована, слева под кожей проглядывался огромный дефект черепа. Дыра в кости, прикрытая западающей кожей. Кожей, под которой пульсировал мозг. Это последствия трепанации, которую ему пришлось пережить.
