глубоких страхов. Люди не только смогли нанести ему урон, пробив защитные слои его сознания, но и осмелились дерзить ему, бросая вызов его власти. Их действия были не просто актом неповиновения; это был вызов, который он не мог игнорировать.
Огромная ярость и недоумение охватили Сверхразум. Как они могли, несмотря на его несомненную силу и величие? Эта дерзость напоминала ему о том, что даже в самой тьме может вспыхнуть искра сопротивления. Он осознал, что эти люди не просто жертвы; они были потенциальными противниками, которые осознали свою силу и смелость, что делало их гораздо более опасными, чем Хозяева.
В его разуме разразилась буря эмоций. Он знал, что не может позволить им продолжать существовать в этом состоянии. Они должны были быть наказаны. Их ждёт участь, гораздо более ужасная чем то, что он уготовил когда-то для Хозяев. Он замыслил нечто грандиозное. Их судьба была решена. Но прежде чем он успел сформировать окончательный план, его сознание резко потемнело.
Погружаясь в бездну, Сверхразум почувствовал, как его псионическая энергия истощается, словно молчаливая река, у которой иссякли источники. В его разуме нарастала тишина, как если бы мир вокруг него растворялся в пустоте. Он пытался удержаться, но ощущение потери контроля было слишком сильным. Его мысли распадались на мелкие кусочки, и вскоре он понял, что его сознание ускользает от него.
В последний миг перед погружением в кому он успел осознать: у него больше нет сил. Он потерял связь с реальностью, и прежде чем его разум полностью погрузился в темноту, он успел лишь подумать про себя: «Я вернусь».
И с этими мыслями Сверхразум впал в кому, оставляя за собой лишь эхо своих планов и неосуществленных замыслов, ожидая момента, когда он вновь сможет пробудиться и встретить своих новых врагов лицом к лицу.
Клоны стояли неподвижно, их пустые взгляды устремлены вперед, как будто они застряли в одном мгновении. Нестеров попытался еще раз обратиться к Сверхразуму, но не получил ответа. Ощущая, что времени терять нельзя, он и Маша решили двигаться дальше.
Они шли по длинному коридору, залитому зеленым светом, который создавал странное ощущение. Везде были следы разрушения: в стенах огромные трещины, из которых торчали обрывки проводов и труб. Открытые двери вели в залы с непонятным оборудованием, и повсюду царил беспорядок. На стенах остались следы после пожаров, бушевавших здесь когда-то.
Некоторые клоны занимались ремонтом, а другие просто стояли или лежали, словно выключенные машины. Нестеров оглядел разрушения и, вздохнув, сказал:
— Да, здорово ему досталось. Не думаю, что он этого ожидал.
Маша кивнула, понимая, что даже такая могущественная сущность, как Сверхразум, может столкнуться с непредвиденными проблемами. Они продолжили двигаться вперед, не зная, что их ждет дальше.
Они бродили по кораблю так долго, что потеряли чувство времени. Часы и минуты слились в единое целое, и лишь тишина и зловещий свет вокруг напоминали о том, что они все еще в этом странном и пугающем месте. Несколько раз они наталкивались на тупики, и им приходилось возвращаться, подгоняемые ощущением тревоги.
Повсюду их окружало одно и то же: разрушение и хаос. Стены были изуродованы, как если бы что-то гигантское и страшное пронеслось сквозь них, оставляя за собой лишь пустоту и обломки. Клоны, механически выполняющие свою работу, пытались производить ремонт, их движения были четкими, но безжизненными. Нестеров и Маша иногда встречали их взгляды, но ни один из клонов не проявлял ни интереса, ни любопытства — они были сосредоточены только на своих задачах.
Усталость постепенно накапливалась, и несколько раз они забывались в беспокойном сне, прислоняясь к холодным стенам, чтобы восстановить силы. Но всякий раз, проснувшись, они понимали, что им очень хочется есть и пить, а вокруг не было никакого намека на еду или воду. Это лишь усиливало их беспокойство.
Нестеров несколько раз пытался заговорить с клонами, но его слова сыпались в пустоту. Они оставались глухи к его обращениям, словно он был просто шумом в бескрайнем океане тишины, и вскоре он перестал пытаться, ощущая, что его усилия бесполезны.
Но вот, за очередным поворотом, перед ними открылся огромный зал, который поражал своим размерами. Потолок терялся в темноте, а по всему периметру стояло впечатляющее количество оборудования, которое поднималось вверх насколько хватало взгляда. В центре зала, на небольшой возвышенности, парило существо в красной мантии. Его силуэт выделялся на фоне зеленого света, создавая контраст, который притягивал взгляд.
Существо обладало огромными черными глазами, которые, казалось, могли поглотить все вокруг. Эти глаза смотрели на приближающихся людей с вниманием, и в них не было безразличия, в них горел огонь разума, способный пронизать их до самого сердца. Нестеров и Маша замерли, их страх и любопытство переплелись в одно чувство.
Нестеров огляделся, пытаясь найти хоть какие-то признаки реакции от существа в красной мантии. Его спокойное молчание действовало на нервы, и каждое движение Нестерова было продиктовано не столько смелостью, сколько отчаянием. Ситуация была слишком странной, чтобы оставаться безразличным. Он не мог не думать: если бы пришельцы хотели их убить, это случилось бы давно.
— Эй, ты, — хрипло проговорил он, обращаясь к фигуре. — Мы есть хотим. И пить.
Существо продолжало неподвижно парить. Казалось, что это создание не имело ни малейшего желания взаимодействовать. Словно человек для него был настолько низшей формой жизни, что даже его просьбы не заслуживали внимания.
Нестеров стиснул зубы, но перед тем, как его терпение лопнуло, дверь в другой части зала бесшумно отворилась. В помещение вошёл один из клонов, его движения были безжизненными, точными. Он подошёл к прибору, что стоял в углу, по форме напоминавшему микроволновку, и в полной тишине нажал кнопку с красным треугольником на сенсорной панели. С лёгким щелчком дверца открылась, и на подносе возникли три ёмкости с коричневой жижей, на вид столь противной, что Нестеров и Маша невольно поморщились. Клон взял одну из ёмкостей и, не проявляя ни малейших эмоций, выпил содержимое, после чего так же безразлично вышел из комнаты, оставив их одних с этой странной едой.
— Это должно быть пища, — медленно проговорил Нестеров, глядя на тёмную жидкость.
Маша молчала, в её глазах читалось омерзение, но и страх перед голодом. Нестерова поразила та холодная решимость, с которой она наконец
