Неразлучников в красном углу выставляли. А когда у молодых рождалась лялечка, делали еще одну мотанку Петельку и сажали на Неразлучников так, чтобы плечи соединяла.
Кувадки – мотанки для женщины, которая собиралась рожать скоро, обычно знахарка-повитуха делала. Делали их не меньше трех и развешивали вокруг лавки, где намечались роды (чаще в бане, реже в избе). Они должны были оберегать святое место и женщину слабую от нечистых сил. Считалось, что нечистые все в этих кувадках собираюся. Поэтому, когда роды заканчивались, повитуха выносила кувадок из бани и сжигала их.
Из яркого сарафана или ношенной женской рубахи накручивали маленькую мотанку Пеленашку. Делали ее очень нежно, не трясли, старались не ронять, не кричать при ней. Улыбались, пели нежные песни о солнце, природе, материнской любви. Пеленашка впитывала в себя все это и потом отдавала малышу в люлечке. Когда приходили гости, им показывали вместо ребенка Пеленашку, чтобы не сглазил никто. Когда ребенок вырастал из люльки, его Пеленашку хранили с завязанной пуповиной и первыми волосиками. У каждого ребенка своя Пеленашка была.
Травниц в каждом доме делали. Сначала мешочек, узелками заговоренными завязанный, а сверху голова, грудь, руки намотаны. Их вешали почти в каждом углу. Мешочек набивали ароматными и полезными травами: мятой, ромашкой, чабрецом. Шиповник, липовый цвет, рябиновые сушеные листья – много чего прятали в Травницах. Не реже, чем раз в два месяца, травы меняли.
Много всяких мотанок у русичей было. И что примечательно – никогда у мотанок глаза, рот, нос не вышивали, оставляли лицо белым, чтобы никто в них не вселялся и ничего дурного не копилось.
Но кроме мотанок-куколок из снега баб обережных лепили зимой.
Снежная баба – вам не забава
Оиму русичи всегда ждали. Ведь зима урожай, а значит, и достаток будущего года определяла.
Зима без снега – лето без хлеба.
Больше снега на полях – больше хлеба в закромах.
Снег земле-кормилице – теплый кожух.
Задержишь снег на полях зимой – будешь с хлебом осенью.
Снег идет хлопьями – к урожаю.
Снег глубок – хлеб хорош, зима без снегу – не быть хлебу.
На полях снег волнистый – к урожаю.
Всегда у богов русичи просили хорошей зимы и много снега поэтому. А еще зимой делали оберег очень сильный для дома – снежную бабу.
Из трех круглых снежных комьев ее складывали, когда снег только начинался, еще мокрый и липкий был. Баба дородная всегда получалась, именно так славяне красивых женщин представляли. Нижний ком был самым большим – Навь, мир предков, символизировал. Все корни, традиции, всю силу рода, веками накопленную, в себе вмещал. Второй ком, средний, мир реального – Явь.
В. Суриков «Взятие снежного городка», 1891.
А наверху, в самом малом коме, голове, обитель богов – Правь – представлял русич.
Начиная с середины XX века в русском фольклоре снеговик считается добрым и очень ответственным помощником Деда Мороза. Он исполняет роль почтальона, доставляя подарки тем детям и взрослым, которые его слепили.
Лепили снежную бабу одну и во дворе только своем ставили. Когда лепили, для каждого кома желание сокровенное загадывали, к богам обращаясь. Чтобы снежная баба слишком суровой не была, ее веселили шутками, прибаутками, играми.
Мороз, мороз, через тын перерос,
Бабу снежную принес.
Баба снежная, нос крючком,
Получай снега ком!
Если снежная баба до весны самой стояла целая, то знали – желания сбудутся, боги услышат просьбы, помогут. Потому и берегли снежных баб зимой. Весной снежная баба таяла, потом облачком пара вверх, в мир Прави, к самим богам, поднималась. Вот тогда желания сбываться начинали.
Из морковочки сладенькой делали нос бабы или ожерелье – богов задабривали подношением вкусным. Метлой в «руках» из березовых ветвей снежная баба нечисть всякую от дома и двора отгоняла. Перевернутое ведро на голове у бабы весь небесный божественный достаток в дом обращало. Глазки из угольков черных делали и обязательно рот в улыбке, чтобы доброй всю зиму была.
Не лепили снежных баб в полнолуние, чтобы не оживала по ночам, страхи ночные и неудачи в дом не приносила. Не смотрели на снежных баб из окна избы – если вдруг взглядом встретишься, то и душу твою может заморозить или вообще в тебя переселиться. Никогда и никто не запрещал много желаний загадывать.
А еще в народе рассказывают об оживающей каждую зиму снежной бабе и даже не бабе, а девочке. Снегурочкой ее зовут. Уж и красавица она: в белой шубке, на голове кокошник серебряными нитями и жемчугами озерными вышитый, голосок нежный переливчатый. И характером тоже вышла: нежная, кроткая, ласковая. Лепят ее с первым снегом дед и бабка бездетные, а весной, когда Ярилу почитают, тает она, как обычная снеговая вода в землю возвращается. Судьба у Снегурочки незавидная: с одной стороны, она мертвая девочка, из холодного снега сделанная, с другой стороны, очень хочет она подружиться с людьми, любовь познать. В междумирии живет Снегурочка, по представлению русичей, между темным миром и светлым, где нет и не может быть ни любви, ни дружбы.
И сегодня снежных баб лепят, но к богам уже не обращаются. Остались только в деревнях далеких знахари-шептуны.
Шептуны – не колдуны, а знахари
Онахари русские слова заветные, исцеляющие никогда не говорили и сейчас не говорят громко, а шепчут. Потому издревле зовут их шептунами.
Шепчут они заговоры. Шепчут чисто, по-доброму, по-белому. Сначала, конечно, слушают внимательно, расспрашивают не только хворого, но и родственников его. Потому как знают, что слово, сказанное вслух, не воротишь, что если шептать заговор, то наверняка – иначе силы в слове не будет совсем.
Шептуны обычно живут на краю села, чтобы к лесу быть ближе, где сама мать-природа помогает людей исцелять. Все шептуны хорошо знают, в какое время года какую траву собирать. Не прячется она от них в лесу, доверяет шептунам свою силу. Березовые почки, которые организм человека очищают, весной собирают, как только снега в землю уходят и сок березовый начинают разгонять. Тогда же корни девясила, что для желудка хороши, аккуратно из земли выбирают. Все лето можно сушить листья крапивы, сердце молодящей. Спокойную мяту полевую, мать-и-мачеху, простуду любую выгоняющие, в середине лета сушат. Шиповника плоды, яркие и ароматные, в начале осени в руки шептунам-знахарям просятся.
М. Нестеров «За приворотным зельем»,
