в принципе, это неплохо получалось. Просто потому, что она в данный момент целиком и полностью была поглощена противостоянием с собственным малодушием и проклятым устройством, причиняющим ей такие муки! Ее не заботила стрельба, громыхающая в нескольких метрах. Не волновали какие-то нечеловеческие визги и пронзительные стоны, гулким эхом врывающиеся в разрушенное помещение. Даже изредка залетающие и рикошетящие от стен и потолка пули не могли отвлечь на себя внимание ученой. Весь мир для нее сжался до размеров одной простой и в то же время невыполнимой задачи. Держать. Эту. Чертову. Кнопку!!!
Нина не могла сказать, сколько прошло времени. Ее нательное белье уже насквозь промокло от пота, челюсть свело судорогой, а все тело колотила крупная дрожь. Языковед пребывала на грани психического истощения, и боялась, что совсем скоро грохнется в обморок. Но сквозь шум крови, кувалдами стучащий в ушах, она каким-то чудом различила едва слышимое: «Хо-о-орош!» И в тот же миг блестящее устройство выпало из ослабевшей женской руки, глухо брякнувшись в пыль.
- Ты молодец! Хорошо держалась! - первым делом выказал одобрение Янковской вернувшийся проводник, влезая в то же окно, из которого выпрыгнул.
Ученая заторможено кивнула, принимая похвалу, и только потом подняла взгляд на собеседника, который оказался так густо измазан темной, почти черной кровью, словно искупался в ней.
- О, господи! - воскликнула она, закрывая ладонями лицо. - Ты… вы ранены?
- Да не, - небрежно отмахнулся боец. - Это не моя. Идем, покажу тебе, с чем нам предстоит столкнуться в дальнейшем.
На ватных ногах Нина подошла к оконному проему и не сумела сдержать рвотных позывов, увидав резню, учиненную безумным русским. Оторванные взрывами конечности, прожаренные куски плоти, багровые лужи и разбросанные тела…
Наемник помог подопечной спуститься в этот смрадный хаос, а затем встал над одной из растерзанных туш.
- Вот это, дорогая моя, и есть упырь, - объявил проводник, как будто не замечая накатившей на Янковскую дурноты.
Ученая согнулась пополам, и содержимое ее желудка с неприятным звуком полилось прямо ей на ботинки, смешиваясь с пролитой на улице кровью.
- Смотри-смотри, - беспощадно напутствовал спецназовец, без тени брезгливости держа за шею труп какого-то непередаваемо мерзкого существа. - Запоминай, как выглядит эта падаль, чтобы избегать встречи с ней.
- Ч… что это?! - дрожащим голоском проблеяла Нина, с отвращением разглядывая убитую тварь.
- Я же сказал, это упырь. Инфестаты создают их из людей. Подробнее можешь своего приятеля расспросить. Он, как некробиолог, должен побольше меня знать.
- Я слышала о них. П-просто раньше никогда не видела этого своими глазами. Матерь божья, какой же ужас…
- Это еще что! - всплеснул руками русский. - Тут неподалеку лаборатория, где этих красавчиков сделали. А в ней с полными штанами дерьма шухерится и их создатель. И вот там можно увидеть по-настоящему жуткую херню, сечешь? Но ты не пугайся, отработаем по той же схеме. Ты прячешься и терпишь, а я забочусь обо всем остальном. Печенкой чую, не пешеходом эта гнида тут передвигается! Поэтому, надеюсь, путь мы продолжим со всеми удобствами! За мной!
Боец что- то сделал, и мертвые туши нечеловечески уродливой нежити выгнулись дугой и зашевелились. Они начали неуклюже подниматься, силясь отыскать опору для своих кривых лап, а затем, начисто игнорируя Нину, неспешно побрели за новым хозяином. Это зрелище парализовало женщину своим омерзением, и если б не опустошенный желудок, то ее бы наверняка стошнило снова.
Высокая фигура проводника, возглавляющая жуткий отряд, удалялась, невозмутимо шагая прямо сквозь самолично устроенный ад. Глядя вслед русскому, который подобно полководцу преисподней вел за собой уродливых демонов, Нина боязливо поежилась. Если раньше грубоватый ветеран вызывал у нее лишь редкие приступы уважения, тонущие в целом океане неприязни, то теперь… Теперь этот человек внушал ей неподдельную опаску. И чем больше он открывался, тем более беспомощной чувствовала себя Янковская рядом с ним…
Глава 15
Слабо тлеющие угли в предусмотрительно вырытой яме практически не светили, но зато отдавали много тепла, согревая уставших и замерзших путников. Чертов русский снова оказался прав в своих предположениях. В Вене они с Ниной действительно отыскали логово увлекающегося некроформацией инфестата. Он устроил себе полевую лабораторию прямо на заброшенной кухне какого-то ресторана, приспособив поварские и разделочные столы под собственные нужды.
Слава богу, что проводник, заручившийся силовой поддержкой в виде шести поднятых упырей, в коротком противостоянии легко одолел некроманта, и Янковской не пришлось больше применять электрошок. Однако это обстоятельство ее не очень-то утешало, ведь пережитые потрясения того дня ошарашили языковеда куда сильнее обычного удара током. То, что они с русским обнаружили в убежище инфестата, до глубины души поразило женщину. Пожалуй, та невыносимая вонь скисшей крови, располосованные останки человеческих тел и залитые запекшимися бурыми потеками стены навсегда теперь останутся в ее разуме. Даже сейчас, когда они удалились от разрушенной столицы Австрии на почти три сотни километров, Нине казалось, что она все еще чувствует отголоски запаха свежих человеческих внутренностей…
Эти навязчивые воспоминания преследовали ученую, отчего она никак не могла заставить себя поесть. Стоило ей поднести ложку ко рту, как живот начинал протестовать и сжиматься в болезненных судорогах, отказываясь принимать пищу. Вдобавок к этому, у Янковской не получалось еще и спать. Как только ее веки опускались, то возбужденное сознание тут же переносило женщину обратно на пропахшие гарью улицы Вены. И не было такого способа, который смог бы Нину успокоить…
А вот их проводник, напротив, на зависть языковеду, сохранял поистине железобетонную выдержку. Его черствую душу нисколько не тронули виды подвешенных на крюках людских тел и не заставили содрогнуться результаты бесчеловечных экспериментов. Да он даже не поморщился, исследуя это мясницкое логово! Сейчас русский просто расслабленно сидел, отсвечивая в темноте угольком на редкость вонючей сигареты, и ничто не выдавало в его наружности опасного и грозного инфестата. Скорее он походил просто на сильно уставшего от войны солдата, вынужденного браться за винтовку больше из упрямства, нежели по необходимости.
Привалившись спиной к экспроприированному у некроманта автомобилю, кустарно и грубо модернизированному под внедорожник, боец усердно чистил свою F2000. Изредка он что-то бубнил себе под нос на русском, и Нина могла понимать лишь отдельные слова, а уже по ним догадываться о смысле фраз.
Майор выглядел, как человек, целиком погрузившийся в свое занятие и потерявший бдительность. Но стоило лишь Янковской пошевелиться, встав с прогретой подстилки, как рука наемника сразу же метнулась к цевью потрепанной винтовки, с которой мужчина так и не решился расстаться, даже заполучив новейшее
