территории ГДР расселились хевельцы, или стодоране, как они назывались славянами. В конце IX — начале X в. стодоране создали крупное племенное образование, во главе которого стояла княжеская династия. В 929 г. они оказались в числе первых жертв восточной экспансии немецкого феодального государства. Борьба за политическое господство в этой области продолжалась более двух столетий. Только около 1150 г. немецким феодалам с помощью местной славянской знати удалось окончательно включить этот регион в состав немецкого государства.
С историей вильцев и стодоран связано одно из самых значительных народных восстаний раннего средневековья в Средней Европе — лютичское восстание. После временного установления господства светского и духовного немецкого феодального дворянства (929–983 гг.) вильцы и стодоране летом 983 г., объединившись в союз лютичей, подняли восстание. В течение нескольких недель они освободили свою территорию и вместо господства феодалов установили строй военной демократии. В Ретре (Редегощ) близ Нейбранденбурга собралось народное собрание участников освободительной крестьянской борьбы и рассмотрело вопросы о войне и мире, а также некоторые другие дела. Культ языческих богов получил высокое развитие в Ретре и других местах. Роскошные святилища возникли, как сообщают многие хронисты, в различных племенных центрах, в том числе в Ретре, Гютцкове, Волгасте и на Рюгене.
Однако собственная феодальная верхушка в среде вильцев-лютичей не смогла сформироваться. Толпы участников крестьянских войн, находящиеся в постоянном движении в связи с борьбой против господства немецкого, польского, датского и чешского феодальных государств, препятствовали развитию экономических предпосылок для феодализации общества. Хотя лютичский союз в течение длительного времени сохранял свою политическую и военную целостность, внутри него какого-либо общественного развития не происходило.
Во второй половине XII в. рухнула политическая независимость союза лютичей, объединения ободритов и славян острова Рюгена, а также самостоятельных княжеств, которые сложились в Бранденбурге и Кёпенике. Они оказались под господством немецкого, датского и польского феодальных государств.
В чем же заключается вклад археологии в изучение основ и отдельных конкретных аспектов политической и военной истории северо-западных славянских племен?
Прежде всего археологии принадлежит решение вопросов размещения славянских племен, их происхождения и условий миграции в областях западнее Одры. Письменные источники почти не дают об этом информации. Относительно происхождения северо-западных славянских племен имеются различные точки зрения, поскольку археологических материалов, датированных VI–VII вв., пока очень мало. Старое мнение покоится на предположении об общем переселении славян с востока на запад. Исходя из этого соображения и полагая, что славянская прародина находилась восточнее Одры, исследователи пытались рассматривать появление и распространение на территории ГДР керамики пражского типа в качестве свидетельства ранней славянской миграции. Однако глиняная посуда пражского типа является нетипичной керамикой домашнего производства, которая встречается в такой же ситуации и в другие периоды истории Европы. Очевидно, что только из распространения керамики пражского типа нельзя делать серьезные выводы.
Возможности для археологических выводов изменяются, если в исследование включаются такие факторы, как формы жилых построек, погребальная обрядность, особенности застройки поселений и городищ и другие признаки, которые характеризуют ранние этапы истории славянских племен. В результате выявляются большие группировки славянства.
Первая из них характеризуется заглубленными в землю домами, кремацией умерших и помещением их пепла в грунтовых могильниках, большей частью в урнах, принадлежащих к пражскому типу.
Эта группа, как единодушно решено ныне всеми археологами, занимавшимися этой проблемой, расселилась в области Эльбы-Зале, продвинувшись на северо-запад из Чехии и Моравии. Она распространилась приблизительно до среднего течения Эльбы; местами следы славян этой группы обнаруживаются и в бассейне среднего Хавеля. Языковые исследования подтверждают эти выводы.
Обстоятельно познакомиться с жизнью и культурой этой группы славян позволили раскопки у Дессау-Мозигкау на Эльбе. На террасе, возвышающейся над долиной этой реки, располагались цепочкой пять поселений, состоящих из 6–11 углубленных жилищ площадью 4 м2 каждое. Вероятно, это были многосемейные поселения. Их жители занимались сельским хозяйством и прежде всего скотоводством. Скромная домашняя утварь — глиняная посуда, предметы из дерева, кости и железа — изготавливалась на месте обитателями этих поселений.
Продолжительность существования селений свидетельствует о стабильности их экономического базиса. Жизнь славян не была изолированной, напротив, они поддерживали связи как с Чехией и Моравией, так и с областями Тюрингии, о чем говорят многие находки. Поселения у Дессау-Мозигкау существовали с конца VI до середины VIII в.
Вероятно, некоторые группы славянских переселенцев уже в конце V в. из области Вислы и Варты двигались на запад, пересекли Одру и местами в районе Берлина или в Нижней Лужице встретились с остатками германских племен.
Детали этой встречи пока не исследованы, поскольку археологические раскопки выявили по этому вопросу лишь весьма фрагментарные материалы. Более определенные результаты о взаимодействии славянского и германского населения дают многочисленные пыльцевые анализы. В археологических напластованиях каждое растение соразмерно его роли в жизни человека находит отражение в пыльцевых остатках. Качественный и количественный анализ пыльцы, как правило, дают надежную информацию о развитии природной и культурной растительности. В пыльцевых анализах отчетливо фиксируется каждое вмешательство человека, в том числе каждое опустошение или полное разорение обрабатываемых полей.
Пыльцевые анализы, выполненные на материалах из многих пунктов, где имеются германские и славянские находки, свидетельствуют о непрерывности использования пахотных полей и поселений от германского до славянского периодов.
С другой стороны, результаты пыльцевых анализов, произведенных на материалах других не менее многочисленных пунктов, которые расположены в низменности восточнее Эльбы, показывают, что значительная часть территории между Эльбой и Одрой в V–VІ вв. после ухода германских племен заросла лесами, и славянам пришлось расчищать от леса площадки для пашни. Группы славян, расселившиеся с востока, были, по-видимому, небольшими и малочисленными.
Большое значение имели славянские племена или племенные группы, которые переселялись из юго-восточных регионов — из Силезии и Прикарпатья, с верхней Вислы и из бассейнов средней и верхней Одры. Вероятно, таким путем расселялись лужичане, мильцы и вильцы. Их жилища, материальная культура и погребальный ритуал были связаны с традициями первой половины I тыс. н. э. названных высокоразвитых областей. Это переселение происходило организованно и сопровождалось значительными расчистками площадей от леса для пашни, закладкой крупных укрепленных поселений, строительством городищ. Эти группы славян характеризуются фельдбергской и торновской керамикой. Первая принадлежала вильцам, вторая — лужичанам и некоторым другим племенам.
Фельдбергская группа славян поселилась в больших поселках, насчитывающих сотни и тысячи жителей, и укрепила их. Однако уровень производительных сил не допускал длительного бытования таких поселений. В лесной зоне с многочисленными озерами невозможно было концентрировать пахотные поля на небольших участках. Поэтому большие поселения стали многократно
