склонен вам помогать.
– Не знаю. Но эти двое меня беспокоят. С Джо я могу справиться, а вот Салли меня пугает.
Ватсон снова повернул голову и пригляделся к ним. Солнце уходило за горизонт, и вечер наступал быстро. В сумерках ярко-оранжевые глаза Ватсона сияли, словно фонари.
– Она довольно груба, – заметил он.
– Ты слышишь, о чем они говорят?
– Не слышу. Мне пойти и спросить, мисс Крисп?
– Нет. – Я растирала руки, пытаясь хоть немного их согреть. Мне не хотелось залезать в палатку, пока они совещаются. – Ты защитишь меня от них? – Я ненавидела себя за этот вопрос, ненавидела то чувство, которое он во мне вызывал, но мне было одиноко и холодно, а доверять я не могла никому, кроме Ватсона.
– Я кухонный Автомат модели 17643. Я не запрограммирован на конфликт.
Конечно же я это знала. Все, что не имело отношения к его простому предназначению, было вымыслом. Его тезка из рассказов был британским военным врачом. Он был сильным, бескорыстным и находчивым. В высшей степени преданным. Когда-то это меня успокаивало. Словно за мной приглядывал сильный дядюшка. Теперь это казалось мне попросту глупым. Весь характер Ватсона был не более чем украшением, вроде эмблемы на капоте автомобиля. Почему я постоянно об этом забывала?
– Просто разбуди меня, если они приблизятся к моей палатке, хорошо?
– Да, мисс Крисп.
– Спасибо. – Я помимо воли почувствовала себя лучше. И едва не поддалась желанию поцеловать его в щеку.
Температура стремительно снижалась. Небо начало покрываться инеем звезд, меж которых дрожали обе луны. Те двое все еще разговаривали – точнее, говорила Салли, а Джо стоял и слушал, – но я видела, как их дыхание обращается паром, и знала, что долго они не вытерпят. Моя решимость сломалась, и я повернулась к палатке. Но только я опустилась на колени, чтобы расстегнуть ее «молнию», как Ватсон обратился ко мне:
– Мисс Крисп? Вы можете объяснить, что это?
Он смотрел вдаль, туда, где песок начинал выгибаться новой цепочкой дюн. Я проследила за его взглядом.
Что-то, похожее на многоножку длиной с вереницу фургонов, змеилось по холмам, петляло, описывало огромные стремительные круги. Оно явно наслаждалось этим, резвилось, как жеребенок на лугу. Тело его было черным. Длинные, жуткого вида шипы сбегали по спине, а между ними, точно электрические разряды, мелькали дуги переливающихся красок. Оно двигалось в полной тишине, скользя по дюнам с такой же легкостью, с какой я ходила по деревянным полам. А потом оно словно вскарабкалось в воздух, где сделало еще одну петлю, прежде чем снова опуститься на осыпающийся песок. На Марсе не должно было больше обитать ничего подобного, ничего размером крупнее человеческой ладони, и все же оно предстало перед нами, отрицая силу притяжения, отрицая само вымирание.
Один из знаменитых призраков кратера Пибоди. Я напомнила себе, что вместе с песком здешний ветер носит и частички Странности.
Я немо следила за существом, охваченная внезапным и необъяснимым счастьем. Джо и Салли, прервав свой разговор, тоже смотрели на него.
Мы стояли, зачарованные.
– Оно придет сюда? – спросила я. И, словно разрушив чары, осознала, насколько замерзла. Мой голос дрожал, а сама я тряслась.
Они повернулись ко мне. Казалось, они забыли, что я вообще здесь.
– Нет, – ответила Салли.
Говорить больше было не о чем. Мне хотелось продолжить наблюдение, но холод становился невыносимым. Я встала на колени и заползла в свою теплую трубу; Джо и Салли укрылись в своих. Закрываясь внутри, я еще раз взглянула на Ватсона. Он стоял на прежнем месте. Его ярко светящиеся глаза продолжали созерцать мерцающие фигуры, которые выписывало в ночи удивительное существо. Не в первый и не в последний раз я гадала, какими тайными мыслями согреваются медные спирали у него в голове.
15
Проснувшись следующим утром, все предпочли вести себя так, словно ничего не случилось. Джо и Салли выползли из своих палаток и разобрали их. После этого Джо стал варить кофе на маленькой плите. Салли спустилась ниже по склону и постояла там, обозревая окрестности. Дюны были пусты; я не видела никаких следов там, где резвилось гигантское создание, и подозревала, что оно их и не оставило. Я ждала, что кто-нибудь что-нибудь скажет, но Джо и Салли молчали.
– Мы что, не будем об этом разговаривать? – спросила я.
Они вели себя так, словно не слышали меня. Как будто я путешествовала с парочкой овощей.
– Ты ведь видел ночью того червяка, верно, Ватсон?
Ватсон, всю ночь простоявший на страже у моей палатки и не нашедший причин меня будить, подтвердил, что мне это не приснилось:
– Я видел это существо, но мне не кажется, что это был червяк.
Я знала, что он прав. В школе нам объясняли, что видения, предстающие перед людьми в кратере, являются отражением того, что кроется у нас в головах, или же эхом существ, живших здесь в какие-то незапамятные времена. Но одно дело – читать о таком, и совсем другое – увидеть это воочию.
Я подошла к плите, дожидаясь, когда сварится кофе. Джо, истощив невеликий список дел, которыми мог себя занять, прежде чем мы продолжим путь, сидел, поджав ноги, рядом со мной и не отрывал взгляда от маленького огонька под котелком. На меня он не смотрел, и на Салли тоже. Он словно пребывал в каком-то совершенно ином месте. Мне хотелось вернуть его туда, где находилась я, замерзшая, запутавшаяся, неуверенная в себе.
– Ты когда-нибудь еще такое видел?
Он продолжил делать вид, что меня нет, и тогда я зачерпнула пригоршню песка и швырнула в него – на случай, если Джо нуждался в ощутимом подтверждении моего существования.
Он моргнул и стал вычищать песчинки из глаз большими пальцами.
– Черт бы тебя побрал, Анабель!
– По виски скучаешь?
В его лице проглянуло что-то темное.
– Это не смешно.
– Притворяться, что не слышишь меня, когда я с тобой говорю, тоже не смешно. Я задала тебе вопрос.
Прежде чем Джо успел мне ответить, к нам неспешно подошла Салли с заткнутыми за пояс большими пальцами и гаденькой улыбкой на лице.
– Девочка, ты вообще понимаешь, перед кем выкаблучиваешься? Тебе твой папочка что, разрешал вот так ему дома дерзить? Никто еще ни разу не надирал тебе задницу?
Уже второй раз меня обещали побить за то, что я не преклонялась, поджимая хвост, перед теми, кем они себя воображали. Я поняла, что это ключевой момент: Салли хотела обозначить, что главная тут она. Я не собиралась ей этого позволять.
– Кое-кто пытался, – сказала я.
Она запрокинула голову
