их речь и поведение. Они – как не отсюда, как бы сказать? Можно и так: революция и войны их как бы не коснулись. Если где-то стреляли по окнам, то у них все окна уцелели. Да, именно такое ощущение возникло. А ещё я понял сразу, что они хотят избавиться от этого старья, хотят переехать в современный дом, и с продажей торопятся очень. Но мы же с вами понимаем: там, где спешат, одни люди много теряют, другие находят.
– Они дом с фамильными украшениями хотели продать, – подсказала хозяйка, глянув на часы.
– Всё не так. Моя задача – сбить цену. Тут же полная реконструкция нужна: провести воду, газ и канализацию, проводку поменять.
– Когда уже про золото?
– Виноват. Короче, купил я дом и стал разбираться, что не так. Этот дух веков очень на меня напирал, и я не мог найти причину. А она была, знаете, где? За шкафом! Окно, перекрытое огромным шкафом! Представьте, если бы ваши окна спрятать за шкафами.
– Представляю.
– Тогда буду ещё короче. Одним словом, я сделал первую вылазку через окно, я же был уверен, что окрестности изучил неплохо для первого знакомства. Но тут меня поджидали сплошные неприятности. Я не нашёл соседних улиц, домов, людей, с которыми успел познакомиться. Ни одной машины, ни столбов с освещением, ни дорожных знаков. Кругом – одни лошади и кучи навоза. В домах у всех горят свечи, они рано ложатся спать. Поскольку мои одежды сильно отличаются от тех, какие носят там, у меня оставался небольшой промежуток дня, около двух часов до того, когда ночным гостям уже никто не откроет двери.
– Где же про золото?
– Одну минуту. Давайте на примере. Вечер, к вам постучал незнакомый человек и спрашивает: не хотите ли мне продать золотые украшения? Я хорошо заплачу. Как бы реагировали, Тая?
– Спустила бы с крыльца.
– Вот, видите? А я поднимался и на восемь ступеней, и на двадцать четыре. Поймите моё состояние: у них полно украшений, но денег не хватает, а у меня полно.
– Откуда? – Тая насторожилась, потом передумала: ведь его представили очень честным человеком.
– Это не так важно. Стартовый капитал не всегда чист, и не всегда можно проследить его происхождение. Скажем так: мне крупно повезло.
– Вошёл в банк с большим ножом.
– За кого вы меня принимаете? Путём долгих наблюдений, я вычислил взяточника, послушал разговоры…
– Подслушал…
– Я вижу, вам не очень интересно.
– Почему же? Продолжайте. В-васи-лий… как по батюшке-то?
– Вы решили собрать на меня материалы? Год рождения и остальное.
– Вот ещё, глупости вы говорите. Но давайте уже, ближе к теме.
Он перевёл дух и продолжил, оставляя подбородок неприкрытым. Для себя же сделал вывод: золото хозяйку заинтересовало, можно не волноваться.
– Итак, в домах есть много золотых и серебряных вещей, но с деньгами туго. А как бы вы поступили на моём месте? Вот как уговорить этих отсталых владельцев продать за хорошие деньги?
Тая подпёрла подбородок тыльной стороной ладони. Он вспомнил о своём и вовремя подстраховался, пока она хотела снять с него пылинку. Тая тут же одёрнула себя, вспомнив, кто перед ней. Спросила:
– Так сколько вы взяли у того взяточника?
– Немного. Пятьсот шестьдесят рублей. Я больше заработал на железе, которое перетаскал туда, для крыш.
– Понятно. Оцинковку переправляли?
– Раз попробовал – и отказался. Она же сразу бросается в глаза, рядом с крашеными крышами. Но там со мной рассчитались изумрудами, а чтобы снять вопросы соседей, попросил их покрасить крышу, принёс им нашу краску. Они настолько были благодарны за краску, что подарили серебряные колокольчики, зеркальце и колечко. За четыре ведра краски.
– Мне нравятся такие обмены, они же без обмана, – выдохнула хозяйка.
Василий улыбнулся.
– Я рад, что мы понимаем друг друга. И на первых порах дело пошло: около десяти домов обошёл, сейчас точно скажу… Девять! И предлагал хорошие суммы – они расставались с мелочёвкой и были рады. И вдруг – как отрезало. Кто-то напугал обывателя: ходит тут у вас какой-то больной, скупает украшения, и уже обнаружили, что деньги фальшивые. Чуть не со слезами на глазах доказываю обратное – они и слушать не хотят! Сел я и подумал: кто-то запустил против моих клиентов пропаганду, узнать бы, откуда ветер дует. Мало того, и у нас эти лупоглазые ювелиры вдруг отказались брать подлинники, как сговорились: молодец, хорошие подделки научились делать. И хоть кричи на весь свет: суки! Я же из восемнадцатого века приношу, какие подделки?
Тая согласилась:
– Вот тут поверю. Кто-то хорошо тебя выследил и подставил. И там не возьмёшь, и у нас не сдашь. Соглашусь: одному человеку такое не под силу. А первую партию брали охотно, с большой выгодой для себя.
– Так и я о том же!
Дверь скрипнула. Аверьянов осмелился нарушить все запреты, не смог утерпеть. Как был в трусах и майке, подошёл к столу, опёрся робко.
– Я только теперь понял, почему облом по всем этажам. Мне в школе втюхивали эпизод: сам Ленин пожертвовал золотую медаль в пользу голодающих. Это уже тогда с планеты повезли качественные металлы, нам оставили разбавленные сплавы, как поверхностное напыление. А золотишко у тех господ должны были изъять революционно настроенные команды, по заранее составленным спискам. Так что ты, Вася, уцелел чудом, вмешавшись в прошлое. Как имя этого, из управления?
– Вроде, Скарлим.
– Вот! Утром он получил бы приказ – отравить. И перебросили бы твоё тело сюда, здешние врачи констатировали смерть от инфаркта. А ты жив. И не надо, не благодари меня. Может, я тебя к своему делу приобщу.
Евгений несмело глянул в лицо жены. Что-то такое там прочёл и вспомнил:
– О, я извиняюсь, мне же пора в кроватку. Рано вставать.
– Спасибо тебе, Евгений! Я ж… – осёкся и перевёл взгляд на хозяйку Вася, – виноват, пятой точкой чувствовал, что сгустились тучи. Ты действительно выручил, по гроб тебе обязан.
– Да ладно тебе, дело прошлое. Далеко живёшь, а так – можно было бы прогуляться на Алтай. Есть дельце многообещающее, и будет моя Тая ходить в шелках и дорогих колготах. И я себе новый пиджак куплю… Надо только подтянуть поясок да собрать на дорогу.
Тая поднялась, ласковым голосом уточнила:
– Ты ещё здесь? Иди, готовься, я скоро
