Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Ох, и пакостная же ухмылка пробежала по его лицу! Нет, нет, нет, только не поражение, я не хочу снова проходить это испытание! И она, вложив в удар последние силы, изловчилась и оставила яркий след на правом плече, ровно в том месте, куда перекочевала его слабая точка. Лис отскочил, зажимая кровоточащую рану. Красивое лицо исказилось жуткой гримасой гнева. Несколько секунд он стоял недвижно, чем Змея и воспользовалась, попытавшись обезоружить противника и выиграть бой. Но попытка, к вящему ужасу Ученицы, закончилась полным провалом. Гнев придал нелюдю сил, и он, отразив слабенький удар, провел бешеную по натиску атаку, вывернув больную руку так, что меч выскочил из Олгиных ладоней, отлетев далеко в сторону. Младшая из полуприседа кувыркнулась в сторону, уходя от рубящего удара, стелясь по земле, увернулась от колющего удара сверху, и устремилась к лежащему на утоптанном снегу оружию. Лис оказался там первым, придавив лезвие пяткой у самой рукояти. Стоя на одном колене, Олга замерла, в ужасе косясь на сверкающий у левого уха Учительский клинок. Она ясно ощущала ледяное прикосновение его острия к шее. И когда нелюдь медленно начал вспарывать тонкую кожу, вычерчивая красный узор на дрожащем теле, страх, усилив до предела все чувства, заставил дикой болью вспыхнуть неглубокие порезы.
— Победа за мной, недостойная, — гнев, разочарование, издевка прозвучали в голосе Учителя.
То, что произошло дальше, Олга могла объяснить лишь секундным помрачением рассудка. Не было ничего, одна безумная ненависть, дикая боль и отчаяние. Она даже не видела лиловых точек, она их чувствовала всем телом, и тело, защищая пошатнувшийся разум и инстинктивно стремясь прекратить муки, само вонзилось в плоть врага. Лис отшатнулся, выпустив меч, торчащий из Змеиного предплечья между лопаткой и ключицей, и, с удивлением поглядев на две дыры в груди, сочащиеся багровой рудой, тут же согнулся в кровавом кашле. Еще мгновение он стоял, глядя на руку, измаранную красной слюною, потом как-то странно улыбнулся и повалился вбок бездыханный.
Змея отползла подальше, втягивая окровавленные когти, и вынула меч, на который сама напоролась, бросившись на Лиса. Рана жгла, не спеша закрываться, по лицу текли слезы. Олга остекленевшим взглядом наблюдала, как вокруг нелюдя расползается, превращая белый снег в красное месиво, большая лужа, будто под мертвым телом распускался огромный розовый бутон. Ей было очень больно видеть, как вьется вокруг Рыжего напуганный дух, как тянутся туманные лапки в тщетных попытках остановить кровотечение, вернуть свой разрушенный дом, своего хозяина к жизни. Она слышала жалобный плач, но не шевелилась, прикусив губу до крови, и ждала.
Лис умирал, или был уже мертв, но Олга не ощущала той радости и свободы, которой так жаждала. Она внезапно поняла, что осталась совсем одна, никому ненужная, всеми ненавидимая, демон, обреченный на вечные скитания. У нее не было дома, семья похоронила ее в давно сожженном монастыре, ей некуда было идти. И вся тяжесть предстоящего одиночества навалилась на плечи, придавив к земле и не давая вдохнуть глоток морозного воздуха. По сути, у нее никого не осталось, кроме Лиса — единственного, кто знал, как выжить в таком положении, кто на свой манер, но все же заботился о ней. Олгу вдруг осенила догадка: ведь он — изгой, чудовище среди людей, преступник среди йоков — он создал ее вопреки всем законам лишь от скуки да ради мести всем, кто отвернулся от него, обрекая на полное одиночество.
Сумасшедший отец, убивший мать?! Ха, вот тебе и за мать, и за меня! Что, теперь я йок? Печать! Какая Печать? Ха, йоки, вот вам занозу в зад, теперь выколупывайте, покуда шею не свернете! И чтоб больше никаких оракулов с их рукоприкладством! Что, люди, не нравлюсь вам? Буйный неподвластный йок? А вот эта девка вам еще меньше понравится!
Мститель и его живое оружие! Как патетично и как глупо! Отвратительно! Интересно, он сам понимал, что творил? Олга на четвереньках подползла к нелюдю и, усевшись на колени, перевернула его лицом вверх. Голова безвольно мотнулась, и мертвые остекленевшие глаза бессмысленно уставились в серое небо. Бусина у виска стала прозрачной, как утренняя роса. Взгляд черных глаз совсем не изменился, теперь на трупе он выглядел более уместно, нежели на живом нелюде. На посиневших губах застыла странная улыбка. Змея прищурилась, вглядываясь в спокойное и какое-то печально-возвышенное лицо Учителя. Как будто ты знал, что я поступлю именно так… И, кажется, доволен. Она отстегнула один кинжал от его пояса и, обнажив клинок, занесла его над Лисьим сердцем. Следовало забрать духа, иначе нельзя, будет хуже, только откуда Олга это знала, понять было невозможно. Знала, и все. Вот только дух не желал покидать обжитый дом, судя по тому, как сжалось черно-синее облачко, стремясь уйти подальше от серебряного жала.
Ей стоило ненавидеть своего мучителя, Олга имела на это полное право. Но… она не могла. Все выгорело, осталась лишь безмерная усталость и отвращение. Ни гнева, ни боли, лишь безразличие к миру и презрение к этому жалкому существу. Мысль о мести сейчас казалась Олге столь глупой, что она озадаченно вопрошала саму себя, как вообще могло прийти ей в голову мстить такому ничтожеству, окрысившемуся на всех и вся. Ей стало его жаль, как жалеют раздавленную букашку, отскребая ее с подошвы новых сапог.
Змея вложила кинжал обратно в ножны, покрепче завязав мирную тесьму. Нет, она не станет поступать подобно своему Учителю. Олга протянула руку, призывая духа. Облачко травянистого цвета окутало ладонь и выпустило усики-ручейки к уже переставшим кровоточить ранам на белой груди Лиса. После этого она положила обе руки на темное, чуть заметное пятно практически остывшего сердца и послала импульс, заставивший его снова биться. Но что-то пошло не так, такой мощной отдачи Олга никак не ожидала. Ладони прожгло почти до самой кости. Воздух наполнился запахом горелой плоти. Змея вскрикнула, отнимая руки и пряча их в снег. Глаза пылали, словно под веки насыпали раскаленных углей. Дух вообще был полностью ослеплен, и, забившись внутрь, обиженно шипел, вторя Олге, прикладывающей снег к глазам. Несколько мгновений стояла тишина, лишь чайки, наблюдавшие за происходящим, снялись с утеса и с испуганными воплями разлетелись в разные стороны. А потом начал кричать Лис.
Олга никогда не видела пыток, но, наверное, и там люди не издавали подобных звуков. Жуткие конвульсии сотрясали тело Рыжего, и, как только Змея отерла глаза, она смогла увидеть причину даже без помощи зрения духа. Печать справа от сердца прогорала ярким белым пламенем, постепенно разрушаясь, и захватывала часть тончайших
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
