Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
В голове от пережитого страха было совсем пусто, лишь иногда мелькали обрывки невнятных мыслей.
А ведь он тоже постился три дня, поди голодный как… как йок! … “С кем преломил хлеб, тот брат твой, не греши супротив него” … Как тихо, Творец Всемогущий, до чего же тихо! … Смотрите-ка, тоже в кои-то веки зачесал свои космы… ишь, хвост какой на затылке… И повязка та же, только бусина черная…
Олга уже не боялась, она смирилась со своей участью. Будь что будет. Судьба сама кинет монетку, и пускай все решит слепой случай, а Олга покорится, ибо ей уже все едино, что рай, что ад. Она жевала мякиш, бездумно колупая грязь в прожилках ребристой коры, покуда не почувствовала на себе полный раздражения взгляд Учителя, внимательно рассматривающего смурую Ученицу. Смотри-ка, очухался! Он, грубо сорвав со Змеи накидку, толкнул ее к краю площадки и сам последовал за ней, оставив на снегу позади свой плащ и скидывая на ходу сапоги. Оба меча он держал в одной руке, не разрывая восковой печати, которую закрепил еще при Олге три дня назад. На поясе, украшенном жемчугом и золотом, висели в ножнах два заветных кинжала-близнеца с ониксовыми рукоятями. Право на один из них, право на ритуал, Змее и предстояло доказать в поединке. Она скинула сапоги и ступила в круг.
Лиса оживляла только злость. Когда он был спокоен или задумчив, от него веяло могильным холодом, и Змея отчетливо ощущала этот скользкий неприятный душок, даже не прикасаясь к нелюдю. Именно на этом основании она и делала утешительные для себя выводы, что в Рыжем еще осталось нечто человеческое, пусть и самое худшее.
Итак, сейчас Лис был живее всех живых, ибо его буквально трясло от ярости. Причина была проста: Змея не желала драться.
Нет, она, конечно, делала все, что предписывал ритуал. Когда Учитель протянул ей меч, она взяла его правой рукой, и, стоя в центре круга, оба поединщика одновременно дернули оружие на себя, разрывая восковую печать. Она, повторяя за Старшим, отступила назад, поклонившись сопернику, обнажила клинок и встала в защитную стойку. Это было первой каплей, ибо Лис явно ожидал, что Олга проявит инициативу и нападет первой. Она не хотела открывать бой… и продолжать тоже. Это нелюдь понял после первых трех ударов, которые Змея мастерски отразила, так и не перейдя в атаку. Она безразлично наблюдала, как соперник начинает бледнеть от охватившей его ярости. Лис провел еще пару атак и, отступив к краю круга, замер, опустив меч и буравя Олгу испепеляющим взглядом. Непокорная Ученица последовала его примеру и застыла на месте, прикрыв глаза. Так было легче воспользоваться зрением духа.
Лиловых точек на теле нелюдя было достаточно много и они все время перемещались, то исчезая, то вновь появляясь. За исключением той, с правого боку. Это зависело от активности духа. Сейчас их три. О, Творец Всемогущий, а сердце-то как бьется! Нехорошо так волноваться. Бедного зверька своего напугал, вон, как кружит… Она снова посмотрела на Учителя. Тот вдруг сделался спокоен, что море у него за плечами, и улыбнулся так многообещающе, что Олгино безразличие как ветром сдуло. Придумал что-то, изверг! Она нахмурилась, силясь предугадать действия Рыжего. Он же, в свою очередь, сделал шаг к центру, поудобнее перехватил меч, и удары посыпались на Змею со всех сторон, только теперь нелюдь и не думал останавливаться.
Блок, поворот, прыжок вправо, скольжение клинка по клинку. Олга любила этот прием защиты, со стороны он казался ей очень красивым. Опять блок, уход вниз, поворот. Клинки с визгом скрестились, высекая сноп игольчатых искр. Лис на долю секунды оказался лицом к лицу со Змеею. Этого мгновения было достаточно, чтобы произнести:
— Дура, я же все про тебя знаю!
И что дальше? — отталкивая противника, подумала Олга. А дальше было много нехороших мыслей. Очень много! Она продолжала бой, хмурясь с каждым ударом все сильнее. Да, однажды она поддалась его чарам и наговорила лишнего. Лис действительно знал о ее прошлом почти все. На себя-то ей, конечно, было наплевать, но то, что из-за минутной слабости могут пострадать любимые и близкие люди, Олге было далеко не безразлично. А, зная о мстительной натуре нелюдя, она с легкостью представила, как нежелание сражаться в данный момент может в будущем отразиться на ее семье.
Если произнесенное Лисом означало именно это, то он действительно нашел отличный повод, чтобы заставить Змею драться. Духи снова скрестили мечи, только на этот раз удар держал Старший.
— Не смей впутывать моих родичей, проклятый йок!
— Тогда дерись.
Они вновь разошлись, готовясь к серии очередных атак. Рыжий ликовал, что было видно по его нахальной ухмылке. Ну, держись, гадина! — мысленно пригрозила ему Олга, чувствуя, как пустоту в груди заполняет уверенная злая Сила. И она начала свой танец.
Две облаченные в белые одеяния фигуры закружились на тесной площадке в невероятном ритме, подняв вокруг себя снежный вихрь. Черная лента круга будто замкнула внутри стихийный поток сил, сошедших на землю для решающего поединка. В тусклом свете скрытого за облаками солнца, поймав неяркий луч, молниями вспыхивали стальные клыки — лисий и змеиный — изредка окропляя яркими рубинами крови белый шлейф снежинок, подчиненных бешеному круговороту схватки.
Змея уже давно не чувствовала обжигающего голые ступни холода, нагие плечи не щипал утренний морозец. Тело горело ровным пламенем Силы, руки превратились в извивающихся аспидов, что так и норовили вонзиться в мягкую плоть, во рту появился странный горьковатый привкус выделявшегося яда. Такое уже случалось, и не раз. Олга могла часами танцевать со смертью, но и ее силы рано или поздно должны были иссякнуть, и, если учесть, что она три дня питалась лишь водою, то скорее рано, чем поздно. Наверняка пост проводился с единственной целью — ослабить противников, чтобы не затягивать поединок, ибо Олга уже ощущала немалый вес меча, зажатого в руке. Она начала уставать, как, впрочем, и Лис. Танец то и дело сбивался с ритма, духи расходились в стороны, примеряясь к следующему удару, старались экономить силу, рассчитывая каждый шаг. Шел третий час поединка. С моря подул легкий ветерок. Несколько чаек, нахохлившись, наблюдали за боем у края обрыва.
И вот счет пошел на минуты. Оружие стало тяжкой обузой для обессилевших рук. И, что страшно, Лис еще держался, когда Змея уже валилась с ног от усталости. Нелюдь был более вынослив. И, к тому же, догадлив, ибо заметил, что Младшая вымотана до предела, как бы она ни старалась этого сокрыть.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
