проделать то же самое. Вода быстро заполняла пространство.
Раньше Иван уже испытывал подобное состояние. В гипербарической камере на сеансах баротерапии. Но вряд ли он здесь в лечебных целях или ради кислородного насыщения. Эти люди что-то от него хотят. Но что? «Чёрные» трансплантологии? Секретная биологическая лаборатория НАТО?
Эти мысли не на шутку разозлили его. Что бы здесь не происходило, он никому не давал согласия на эксперименты над собой.
— Выпустите меня! — заорал он, злобно гримасничая и таращась на фрау Хильду.
Та беззвучно пошевелила губами и ещё раз проделала демонстрацию задержки дыхания.
— Открой крышку, гнида! — Иван кулаком жахнул в иллюминатор.
Лицо фрау Хильды исчезло.
— Эй, вы там! — Иван ударил ещё раз, сбив кожу на костяшках. Стекло оказалось калёным.
Вода поднималась всё выше. Теперь она покрывала всё тело, и чтобы дышать Ивану пришлось приподняться на локтях и максимально выгнуться вперёд. Он развернулся и плечом саданул в крышку саркофага. Довернулся ещё и, приняв положение «планки», упёрся спиной в верхний полуцилиндр барокамеры. Напрягся что есть силы и, упираясь локтями в дно, толкая себя вверх, попробовал выломать замки.
В иллюминаторе вновь явилось лицо фрау Хильды. Теперь оно выглядело не таким бесстрастным. Медсестра что-то кричала и делала знаки, призывающие к спокойствию.
— Да пошла ты… — почти выкрикнул Иван, но вода попала в рот и он закашлялся.
Приподнявшись над прибывающей водой, он глубоко вдохнул и, утопив голову, упёрся лбом в дно, выгнул дугой спину и налёг на крышку. Раздался тихий скрип. Тонкие струйки поползли по внешнему стеклу иллюминатора. Иван налёг сильнее.
Постепенно вода заполнила весь саркофаг. Напрягая силы, выламывая петли, Иван не думал, сколько может продержаться. Сколько понадобится, столько и будет.
Снаружи метались люди. На миг в иллюминаторе показалась и тут же исчезла физиономия уже знакомого негра в чёрном. Водяных дорожек прибавлялось, теперь они стали шире.
Истерично заскрипел металл, и тяжёлая крышка отскочила, став легче пушинки. Ивана по инерции подбросило вверх. Он попытался встать, но скользкое полукруглое дно барокамеры не лучшая опора, и он с грохотом повалился в воду. Очки перекосились, в них попала вода, сделав Ивана слепым. Чья-то крупная пятерня ухватила его за волосы и потянула. Иван вслепую сделал несколько размашистых движений руками. По всей видимости, кулаки достигли цели. Что-то чавкнуло, и мужской голос воскликнул:
— Schwein!
Иван ещё раз выбросил кулак, но тут невидимый хук угодил ему в солнечное сплетение, сбив дыхание и повалив в воду.
Пара сильных рук придавила Ивана к дну. Ладонью ему заткнули рот и нос. Сквозь бурлящую в схватке воду Иван различал два чёрных силуэта — те самые негры-охранники держали его, не давая поднятья. Одна рука на лице, вторая сдавливает горло, ещё две на груди и животе.
Он бился как пойманная медведем рыбина, рвущаяся из цепких когтистых лап. Неистово молотил руками и ногами. Дважды кулаки и пятки достигали цели так, что вода вскоре окрасилась кровью.
На миг удалось ослабить хватку. Иван со звериным восторгом впился зубами в коричневую ладонь, закрывающую ему рот. Сверху раздался вскрик. Руки, сковывающие его движения, исчезли. Иван интуитивно успел убрать голову, и чёрный кулак прошёлся в миллиметре от уха. Следом ещё один снова угодил в дно, подняв волны и ворох брызг.
Иван пружиной вытолкнул себя из воды и в одном прыжке выпорхнул из саркофага. Пол был плиточный, и мокрые ступни разъезжались на нём как на льду. Перед глазами всё плыло. Он попытался было снять очки. Не вышло — ремень крепко стянут на затылке.
Впереди вспыхнуло яркое пятно — человеческая фигура в бирюзовом трико. Вложив все силы в скользящие ноги, Иван сделал, было, шаг, но адская боль в паху пронзила всё его тело. Это человек в бирюзовом ударил ему между ног.
Иван упал как подкошенный. С головы сорвали очки, и перед слезящимися глазами встало лицо Кунца.
— Фрау Хильда! — кричал он.
Игла кольнула вену также легко и безболезненно, как и в прошлый раз. Всё повторялось. Сознание снова утопало в дымке, заменяя боль в паху блаженной наркотической негой…
* * *
Очередное пробуждение не было таким радужным как прежнее.
Болели голова и правый бок. Гудели руки. С ноги сняли бинт, зато костяшки правой руки были залеплены пластырем.
Он был в той же комнате, что и прежде и на нём была вновь надета грубая парусиновая пижама. У кровати уже знакомый охранник, тот, что постарше. В ноздрях белеют ватные тампоны. В руках конец железной цепи.
— Wach auf! — скомандовал негр, увидев, что пациент очнулся.
Иван не отреагировал. Негр дёрнул цепью, и нога Ивана дёрнулась тоже. На ноге были кандалы. Надо же, меры предосторожности! Прям галерный раб.
Иван подтянул нону, перехватил цепь и дёрнул на себя.
Холодный ствол упёрся в висок.
— Станешь дурить, разнесу весь твой внутренний мир, — на приличном английском произнёс негр. И уже покладисто добавил: — Идём, Доктор ждёт.
* * *
В центре полутёмной комнаты, закинув ногу на ногу, восседал старик. Лёгкий льняной костюм лилейного цвета сидел на нём свободно, но мешковатым не выглядел. Наоборот, даже подчёркивал нетронутую лишним жирком сухощавую фигуру. Старику можно было дать как семьдесят, так и все девяносто лет. То был представитель породы людей, какие в любом возрасте держатся моложаво.
Седые волосы зачёсаны назад. Большие уши с удлиненными книзу мясистыми мочками. Щёки изрыты глубокими морщинами, но высокий лоб гладок и чист. Из узких разрезов век глядят умные и проницательные светло-серые глаза. Греческий нос. Под узкими крыльями ноздрей небольшие подкрашенные хной и закрученные кверху усики «а-ля велосипедный руль». Аристократический подбородок гладко выбрит.
— Значит вы здесь главный! — с места в карьер рванул Иван. — Что здесь происходит? За кого меня держат?! Что это?! — Иван указал на цепь.
— Учитывая недавний инцидент, кто кого должен опасаться, вы нас или мы вас, звучит двусмысленно, — подал голос старик.
— Я требую прекратить весь этот балаган, снять это барахло и срочно начать поиски всех…
— Тише-тише, молодой человек. Присядьте, — Старик указал на кресло напротив. На его пальцах блеснул ряд массивных перстней с драгоценными камнями. Иван сел и старик продолжил: — Оглянитесь, что вы видите? Неужели это похоже на хоспис, пункт Службы Спасения или филиал Красного Креста?
Иван огляделся. Он стоял посреди полутёмной библиотеки, стенные стеллажи которой были сплошь уставлены кожаными папками. На потускневших корешках пестрели золотые, чёрные и красные надписи на немецком языке. Многие, совершенно старые и затёртые были
