как-то извиниться перед тобой за весь тот кошмар, который ты пережила по моей вине. А работать тебе больше не придётся. Моя женщина никогда не будет работать.
Зависаю на пару минут. Ощущаю себя странно. Никогда прежде никто не решал мои проблемы. У мамы на это попросту не было ни времени, ни денег. А парням, с которыми я встречалась до Спада, даже в голову не приходило, что девушке иногда может быть нужна помощь. Я ни разу не оголтелая феминистка, но жизнь сложилась так, что к своим двадцати девяти годам пришлось научиться выживать в одиночку. Думала, что по-другому быть не может. Взять, например, мою маму: тащила одна на себе всю жизнь двоих детей, потому что отец сначала пил, как сапожник, а потом и вовсе сгинул в неизвестном направлении. Да и у подруг ситуация была не лучше. Я не знаю волшебных примеров, когда в жизни хоть одной из знакомых девочек, появлялся мужчина и решал их проблемы, полностью брал на себя ответственность за благополучие своих половинок. Хотя нет, один пример знаю – Золушка! И ещё один – Лия. Значит, такое всё же случается.
– Энцо, но я не смогу целыми днями сидеть без дела. Я так свихнусь, – произношу, когда официант меняет тарелки и ставит перед нами жареную дораду со свежими овощами.
– Ну, найди себе какое-нибудь хобби, – пожимает плечами итальянец. – Рисуй картины. Ты очень талантлива, моя девочка. Устроим выставку твоих работ в Риме или в Милане. А захочешь, куплю тебе собственную галерею.
У меня падает челюсть. Лоренцо говорит о покупке галереи, как о чём-то обыденном. Будто такое доступно любому человеку. Фига себе я отхватила мужика!
– Ого! Смотрю, у тебя неограниченные возможности! – залпом допиваю вино.
– Практически, – хмыкает Спада.
***
День рождения брата Лоренцо совпадает с периодом Карнавала, который устраивают в разных городах Италии в феврале. В этом году Паоло решил отметить праздник с размахом. Хотя, может, он так всегда делает. В любом случае, нас с Энцо пригласили в Венецию, где Спада-средний снял палаццо шестнадцатого века для проведения торжества.
Я уже перестала удивляться происходящему. Просто смирилась, что однажды сев в самолёт до Италии, перенеслась в параллельную реальность с мафиозными разборками, яхтами, виллами, драгоценностями и страстным мужчиной, который здесь правит балом.
Сообразно сезону, Паоло устраивает не просто роскошную вечеринку, а настоящий маскарад. Нам надлежит явиться в костюмах и масках. Поэтому, мы с Лоренцо приезжаем в Венецию за пару дней до мероприятия.
Город на воде встречает нас шумными толпами туристов, звоном колоколов церквей и людьми в поражающих воображение нарядах. Кого здесь только нет! Ангелы, демоны, Арлекины, дамы эпохи Возрождения. Яркий калейдоскоп красок, эмоций и музыки.
Пока мы едем по Большому Каналу на катере, который выполняет в Венеции функцию такси, я кручу по сторонам головой, замерев в немом восторге. Резные палаццо со стрельчатыми окнами вырастают прямо из бирюзовой воды, ажурные мосты изгибаются белоснежными арками, туда-сюда снуют всевозможные лодки, чёрные гондолы величественно скользят вдоль набережных.
Мы причаливаем к нашему отелю, который больше похож на дворец. В гостиничном холле царит атмосфера помпезной роскоши восемнадцатого века. Стены задрапированы шёлком. Пол выложен венецианской мозаикой. Две тяжёлые хрустальные люстры висят на потолке, расписанном фресками. Антикварная мебель, огромный букет белых лилий в вазе из муранского стекла на стойке регистрации, небольшие статуи из мрамора органично дополняют интерьер. Судя по всему, мы будем жить в музее.
Убранство нашего номера подтверждает мою мысль. Кровать кинг-сайз застелена алым бархатным покрывалом. В тон ему портьеры, подвязанные золотыми кручёными шнурами-косами, обрамляют окна. Стены украшают позолоченные бра в форме канделябров. На столе из мореного дуба стоит бутылка просекко, два фужера и корзинка с фруктами. Добивает меня вид из комнаты на остров Сан-Джорджио Маджоре.
– Охренеть… – шепчу, присаживаясь на мягкий пуф. Интересно, я когда-нибудь перестану удивляться?
– Аморе, надеюсь, тебе нравится наше временное жильё? – на полном серьёзе задаёт вопрос Лоренцо.
– Спрашиваешь! Это же просто королевские покои! Поскромнее ничего нельзя было найти?
– Зачем? От жизни надо брать всё только самое лучшее, – улыбается итальянец. – Я вот, например, с удовольствием бы взял сейчас тебя прямо под взором розовощёких ангелочков, что резвятся на потолочной фреске. Но у нас есть одно важное дело, которое не терпит отлагательств. Надо выбрать костюмы для вечеринки. Идём.
Мы выходим в пропитанный сыростью город. За нами тенью следуют телохранители Спада. Сюрреалистичная Венеция представляет из себя запутанный лабиринт улочек, заканчивающихся тупиками или мостами. Не понимаю, как здесь ориентируется Лоренцо. Одна я бы уже давно заблудилась. Но поскольку Спада крепко держит меня за руку, полностью полагаюсь на него. С любопытством рассматриваю витрины магазинов. Отовсюду на нас сморят маски – строгие бауты, разноцветные вольто, игривые морды котов, украшенные причудливыми узорами. Кое-где мерцает жемчуг, переливается шёлк, блестит муранское стекло.
А ещё в воздухе Венеции разлит порок. Его чувствуешь, как запах. Полная раскрепощённость и вседозволенность сносят крышу. Петляя по узким калле (прим. автора: так называются в Венеции улицы) вдоль витиеватых каналов, нефритовую гладь которых разрезают чёрные гондолы, в моей голове роятся мысли о чём-то запретном, греховном, распутном. Уже на пороге ателье по прокату карнавальных нарядов, говорю Энцо:
– А можно я буду в образе венецианской куртизанки?
Спада обалдевает. Застывает на месте. Хмурит брови и безапелляционно отрезает:
– Нет.
Теперь пришла моя очередь удивиться:
– Но…разве ты не поощряешь всяческий разврат? – задаю вопрос Лоренцо.
– Только в нашей постели, Аморе, – серьёзно отвечает итальянец.– А выставлять на всеобщее обозрение твои прелести я категорически против. Кроме того, на Дне рождения Паоло будет очень много важных людей: известные бизнесмены, адвокаты, судьи, политики. Этот маскарад – не просто семейная вечеринка, но и повод укрепить нужные связи. Понимаешь, о чём я? Моя женщина в этом обществе должна выглядеть, как изысканная леди, а не как дешёвая шлюха.
– Ну… ладно, – бормочу растерянно. Вот уж не ожидала, что Энцо может быть пуританином.
– Но ты не расстраивайся, Софи. У нас будет возможность пошалить, – подмигивает Спада и игриво шлёпает меня по попе ладонью.
Глава 25
София
Служащая ателье приветствует нас широкой белозубой улыбкой и шикарным бюстом. Моментально концентрируется на Лоренцо. Порхает вокруг него бабочкой. Усаживает в кресло, обитое светлым шёлком, предлагает кофе. Щебечет женщина исключительно на итальянском. Спада вообще не впечатляет суета вокруг его персоны.
– Джина, верно? – уточняет Энцо имя служащей. – Вы говорите по-английски?
– Да, синьор, – кивает женщина.
– В таком случае, пожалуйста, перейдите на него. Моя девушка не понимает итальянский. И
