полежать. А ты же помнишь, какой сынок у Бетрины активный, для него просто полежать совершенно невыполнимая задачка. И бабушка с ним уже не справляется. Вот Бетрина и побежала проверять, как он там.
— Понятно. Но хорошо хоть лекарь сказал, что ничего серьёзного — успела произнести Аня. А в столовой вдруг раздались громкие испуганные вскрики, за ними последовал непонятный галдёж, перерастающий в непрерывный гул. Девушка на ноги поднялась, стараясь разглядеть, что же такое произошло. Да и Лиззи со своего стула подскочила.
— Пойдём, посмотрим — потянула она Аню за собой.
В центре обеденного зала на полу лежала девушка-прачка. Глаза её были закрыты, руки раскинуты в стороны, поднос с опрокинутой едой безобразной кучей валялся рядом.
— Она что, умерла? Умерла?! — то и дело звучало со всех сторон.
— Это всё проклятие! Проклятие её убило! — чей-то громкий окрик прямо рядом с Аней.
— Вот, а говорили, что жертв больше не будет! И опять! Сколько же это продолжаться-то будет?!
— Точно проклятие!
— Я больше не буду здесь работать! Сегодня же увольняюсь! — громко, чтобы все слышали, заявил местный садовник — Пусть мне даже всю заработную плату за прошедшие дни не выплатят. Жизнь мне дороже — и демонстративно покинул столовую.
— Тая! Это же наша Тая! — рядом с лежащей на полу девушкой ещё одна прачка очутилась — Неужели и до неё проклятие добралось? Так у неё же оберег от проклятия был!
— Какой ещё оберег?
— Она у одного мага покупала — пояснила очередная подоспевшая прачка — Целых пятнадцать суонов отдала!
— И даже оберег не защитил?! Я тогда тоже увольняюсь! — вставила одна из кухарок — Я тоже жить ещё хочу!
А потом голоса начали резко стихать. Сотрудники Академии семи стихий оглядывались к выходу и тут же замолкали. Аня тоже в сторону выхода обернулась и заметила там Ланса. Он шёл первым и то и дело оборачивался, звал кого-то за собой. А за его спиной…
— Господин ректор пожаловал — шёпотом пробормотала стоящая рядом Лиззи.
— Господин ректор, господин ректор — пробежали по залу шепотки.
Райнер вошёл в обеденный зал, молча обвёл всех пристальным взглядом. И также молча направился к очередной жертве проклятия. Аня даже дыхание затаила. Она прекрасно помнила давний рассказ Ланса о таинственных смертях в Академии и о том, что все списывают смерти на загадочное проклятие. Но что же скажет главный следователь?
Черноволосый подошёл к лежащей на полу девушке, с минуту лишь пристально её разглядывал, затем опустился перед ней на корточки, провёл ладонью над её телом, после чего поднялся на ноги и преспокойно направился к выходу. На полпути он остановился.
— Девушка жива, просто без сознания — произнёс он во всеуслышание — Возможно, она чем-то больна, оттого и упала. Позовите ей лекаря, он приведёт её в чувство.
Выдав это, мужчина ещё раз обвёл зал своим фирменным взглядом. И Аня даже вздрогнула, когда этот взгляд остановился на ней. Несколько секунд игры в гляделки, и Райнер резко разворачивается и покидает обеденный зал.
Стоило ректору удалиться, как в столовой снова начался прежний галдёж.
— Слышали, что господин ректор сказал? Жива Тая!
— Вот-вот, не зря она оберег от проклятия прикупила! Когда она в себя придёт, надо будет уточнить, у какого мага она оберег покупала. Я и себе такой куплю.
— И я тоже!
— И я!
— А лекаря-то для Таи пошёл кто звать? — опомнился кто-то.
— Да вроде какая-то её подружка-прачка за лекарем побежала.
Штатный лекарь Академии явился спустя несколько минут. Собственно, к тому времени потерявшая сознание прачка уже и сама пришла в себя. Сидела на полу с больным видом и жаловалась, что её ужасно тошнит и голова кружится. Лекарь бросил на девушку пристальный взгляд, неопределённо хмыкнул и велел помочь доставить пациентку в лечебный кабинет. А всех присутствующих заверил, что с прачкой всё в полном порядке. И в её кратковременном обмороке никакое проклятие точно не виновато. Но простых служащих Академии было уже не переубедить. Все были абсолютно уверены, что молодую прачку от неминуемой смерти спас исключительно приобретённый недавно оберег. И кое-кто уже даже успел выпытать у девушки адресок нужного мага, торгующего оберегами.
— Жаль, что я на платье все деньги потратила — печально вздыхала Лиззи, усаживаясь на прежнее место за столиком — Если бы заранее знала, тоже бы лучше оберег от проклятия прикупила. И у Бетрины свободных денег тоже больше не осталось, она вчера всё на лекарство для сына потратила. А у тебя никакой заначки не осталось?
— Я не буду покупать оберег — качнула головой Аня. Лиззи головой покачала.
— Да, если проклятие опять решит на кого-то напасть, то мы будем в числе первых, кто может от него погибнуть — кухарка поёжилась, вновь печально вздохнула — Если бы у меня хотя бы свой дом был, или хотя бы маленькая комнатка в многоквартирном доме, я бы уже давно уволилась. Но мне идти некуда. И Бетрина не уволится, у неё семья, детки, у мужа зарплата только семь или восемь суонов в неделю. А в Академии самые большие зарплаты у поварих, так ещё и кормят бесплатно каждый день. С другой стороны, умирать совсем не хочется…
— Лиззи — одёрнула кухарку Аня — Нельзя же думать о плохом! Ты что, не знаешь, что если думаешь о том, что с тобой должно произойти что-то плохое, то это плохое обязательно происходит? Надо думать о том, что всё хорошо будет, тогда и хорошие события в жизни будут чаще происходить. И никакое проклятие тебя не настигнет!
— Правда? — недоверчиво переспросила Лиззи.
— Ну конечно! — как можно искреннее подтвердила Аня.
— Может быть, ты и права — задумчиво пробормотала кухарка, слегка нахмурилась, обдумывая новый «своеобразный», а главное, совершенно бесплатный способ избавления от проклятия. А потом, как она уже ни раз делала, резко перескочила с одних мыслей на совершенно другие и задала вопрос — Слушай, а что это господин ректор так на тебя смотрел?
— Что? — Аня чуть своим остывшим чаем от этого вопроса не подавилась — Как он на
