в пробковом шлеме. Ей только что исполнилось десять лет, она упросила Полковника отвести ее сюда. Он может стать тигром в ошейнике, может леди в кринолине, может даже превратиться в сбежавшую Истру Квин, если, конечно, Макс объяснит ему, как это сделать. Но все же Полковник не снимает старомодный мундир, на размер меньше, чем требуется, и нелепый яйцешлем.
— Толщина стекла под тобой четыре сантиметра. Балкон способен выдержать нагрузку в пять тонн.
Бу-бу-бу. Полковник, милейший робот, никогда не позволял себе бубнить на уроках. Кто же вещает здесь механическим голосом?
— Розовый единорог, — отозвался Полковник насмешливым райзмановским баритоном.
Мир под ногами распорола трещина.
— И все же, «сволочь» это слишком! — Полковник обнял девочку. — Он так о тебе заботился.
Полковник настолько крепко прижал к себе Лизу, что она растворилась в своем защитнике, взглянув на мир его глазами. Это ощущение, посетившее девочку во сне, она сочла самым сильным в ее жизни. Еще миг спустя прозрачный пол взорвался, заполнив воздух стеклянным туманом. Солнечный луч раскрасил его радугой. Робот, впитавший Лизу падал сквозь облако в одиночестве. Или же правильнее было бы сказать, что именно Лиза впитала Полковника? Она почти успела обдумать эту важную тему, пока они двуедины падали в бездну.
Много ли обличий успеет сменить андроид, рухнувший со сто третьего этажа?
— Дистанция — четыреста сорок три метра, ускорение свободного падения… — бубнит энциклопедия.
— Заткнись! — кричит Лиза-робот.
— Что ты выберешь, — издевается насмешливый Райзман, — белку-летягу, дельтоплан, а может быть, сокола, привет господину Гораку? Может быть, все же парашют? Время есть, роскошные пять миллисекунд на раздумье.
Лиза вдруг поняла, что ей безумно нравится это падение, гораздо страшнее было стоять на балконе. И уж вовсе не хочется подыгрывать невидимому розовому единорогу.
Город будто застыл внизу, воздух слишком плотный, она должна скомпоноваться, как при прыжке в воду. Больше скорости, больше!
Она попыталась договориться со своим новым телом, и, чудо, у нее получилось стать длиннее и тоньше.
— Нет, так не пойдет! — возмутился Райзман. — Самоубийство отменяется! Сейчас как дуну, да как плюну!
Порыв ветра впечатал Лизу в окно небоскреба.
* * *
— Хочешь кофейку, дочка?
Отец оттопырил мизинец. Раньше, кажется, он не держал чашку так манерно. Скорее он мог обхватить кружку ладонями, будто пытаясь согреться. Кружку, а не эту изящную белую дрянь. Лиза узнала дедушкин стаффордширский фарфор, чтоб ему разбиться о паркет вдребезги. Им обоим.
Отцу наплевать на чашки, хоть столетние, хоть двухсотлетние. Он даже за разбитое окно не бранит. Осколок вонзился в лысину Анджею Гору, но сокол не замечает ни боли, ни красной струйки, стекающей по крупному умному лбу.
— Иди, Лиза, поиграй на компьютере, — Кира слащаво скалит зубы.
Отец, Гор и даже Эрик согласно кивают.
— Играй, девочка! Играй, пока молода!
Эрик достает из-под стола бутылку, пытается загородить ее от Лизы своим телом, незаметно разлить по бокалом масляную коричневую жидкость, которая пахнет вовсе не коньяком, а почему-то гарью. Она помнит этот запах с тех пор, как сожгла мишку несколько лет назад, а Полковник тушил его ладонями и улыбался, хотя Лиза понимала, как ему больно, она сама обожглась, и он примчался на крик спасать ее, дурочку.
Но Лиза видит красные отблески на зеленом стекле. Она оборачивается к разбитому окну. Огромный красный шар летит к ним в переговорную, ведь они заседают не на третьем этаже их уютного особняка, а на проклятых четыреста сорока трех метрах от уровня моря, спасибо единорогу за справку.
И Лиза кричит своей бестолковой семье и трясет их за плечи, и ее крик «Спасайтесь, комета» сотрясает комнату, но они только смеются, куклы глухие.
* * *
Горят соломенные крыши. От криков закладывает уши, от запаха копоти тошнит. Мимо пробегает женщина в грязном кимоно, одной рукой она прижимает к себе ребенка, другой зажимает ему рот. Лиза с трудом узнает в замарашке всегда изящную Киру. В траве открывается незаметный доселе люк, Кира отдает ребенка в чьи-то руки, машет, шепчет что-то, Лиза догадывается, что ей предлагают прятаться пока не поздно. Ну уж нет.
Надо идти в глубь деревни, туда, где идет бой. Или нет никакого боя, просто резня?
Дорогу преграждает существо, более напоминающее жабу, вставшую на задние лапы, нежели человека. Туша, стекшая в бедра, обвисшие толстые щеки, пластинки жабер словно жалюзи выстроились на высоком лбу. В каждой руке жабоид держит по кривому клинку.
Гортанный крик раздается у Лизы за спиной. Она оборачивается. Черный самурай мчится по столам казино, под его ногами со звоном рассыпается в пыль хрусталь бокалов. Идеальные ртутные андроиды хлопают в ладоши, когда хрустальная пыль летит им в глаза.
— Остановись! — кричит ему Лиза. — Ты не умеешь драться, мы тебя выдумали, дурачок!
И точно, картинно взмахнув катаной, дурачок напарывается на клинок. Существо равнодушно вытирает лезвие о черную ткань кимоно, смотрит на Лизу и с клекотом прыгает вперед. Кто-то другой в ее теле подхватывает меч с земли и обрубает жабоиду руки по плечи.
По улице мчится целая толпа уродцев с жабрами на лице. Лиза бросается рубить жаб в фарш. Кровавые брызги летят во все стороны, попадая и на лицо, вскоре она уже ничего не видит из-за красной пелены.
— И хватит на первый раз, — раздается баритон Райзмана. — Мне же тебя потом лечить.
Мир гаснет.
2077.05.15. 17.30
Конечно же, ни Стайл, ни Кира не позаботились сообщить Эрику о пленении Лизы. Сам он не решался навести справки, опасаясь проявить лишний интерес. Сутки рвал он на себе волосы, ожидая любой весточки, в идеале — посылки с мощами Ронина.
В гостиничном баре мешал коктейли, о чудо, человек, второе чудо, женщина, и снова чудо, женщина симпатичная. После гибели Макса Эрик неожиданно и резко почувствовал себя смертным, что заставляло беса в ребре все настойчивее заявлять о себе. Фромм морально готовился приударить за барменшей, когда получил, наконец, письмо от Гора.
«Эрик, дружище! Срочно приезжай, босс паникует и всех уже завел. Хочет тебя пред ясны очи. Кстати, я получил странную посылку от твоей ненаглядной Кицунэ. Там всякая компьютерная чепуха, недоступная моему пониманию. Я собираюсь в Альфавилль, если меня не застанешь, дерни Крюгера, он в курсе про посылку».
Уже в дороге Эрик подумал, что правильнее было бы дождаться Гора и сделать все не быстро, но по плану, однако возвращаться не стал — просто не мог сидеть еще сутки один в бездействии.
В Торнадо он первым делом бросился к Крюгеру, подробно расспрашивая о содержимом посылки.
