сама по доброй воли сюда пришла.
– Вы меня плохо знаете, – улыбнулась я ей. – Но у меня и вправду есть одно дело к вам… если вы не против, я хотела бы поговорить о нём с вами наедине.
Оникс молча поднялся на ноги, учтиво поклонившись Ти'сш'Е и выйдя из зала. Когда за ним закрылась дверь, Великая Мать подняла руку, заставив выждать несколько секунд, прежде чем с улыбкой обратилась ко мне. На свету так и блеснули железные зубы.
– Ну и как он тебе?
– В смысле? – так и опешила я.
– Знатного происхождения, весьма учтив, а сейчас ещё и Содружество возглавляет… – начала перечислять Ти'сш'А, загибая длинные пальцы.
– Так, стоп! Нет! Не стоит мне его в мужья пророчить! – возмущённо воскликнула я, поняв её намёк. – Он мне в далёкие прадеды годится! И вообще, оставим тему замужества, я тут по другому вопросу.
– Слушаю, – склонила голову Мать Орика, оставив эту щекотливую тему на потом.
Я сглотнула, поднявшись с кресла и неуверенно подойдя к Ти'сш'Е. Та наклонилась, и её паучье брюхо с лязгом коснулось пола. Но даже теперь она возвышалась надо мной чуть ли не на метр, но так хотя бы общаться с ней было легче.
– Что вам известно обо мне? – тихо поинтересовалась я.
Мать Орика вздохнула, прикрыв алые глаза. Эту тему мы с ней часто затрагивали в детстве, и она явно не ожидала, что я затрону её снова.
– Айкю, я уже говорила тебе – ты человек с Земли, которого держали в качестве раба на Тутаме. Это просто чудо, что ты оказалась под моей опекой и защитой, иначе…
– Я не человек, – прервала её я, и Ти'сш'А настороженно раскрыла свои алые глаза. – ДНК не сходится, а «прыжки» на корабле влияют не так, как на обычных людей. На Файе мне сказали…
– На Файе? – прервала меня та резким, сухим голосом. – Что ты делала на Файе?
Я до крови закусила губу, смотря в опасно горящие огнём глаза Матери Орика. Она не сделает мне больно, это я знаю, но вот страшно всё равно было.
– Меня приняли на службу в качестве помощника парламентёра, – всё же выдала я, и та резко поднялась, застучав своими механическими конечностями. – Но всё в порядке! Они весьма добры ко мне и…
– Добры? Грандерилы?! – гневно расхохоталась Ти'сш'А, и я отшатнулась. – Что они с тобой сделали, Айкю?! Я вижу, как ты изменилась, как ты стала похожа на этих… варваров! Почему из всех существ во Вселенной тебе удалось попасть именно на службу к врасам?!
– Ну, это весьма долгая история и…
– Я не позволю тебе оставаться там, – прервала меня Мать Орика таким голосом, что стало ясно – это её окончательное решение. – Я могу одобрить тебе кого угодно, но только не Грандерилов.
– Но я…
– Никаких «но»! Ноги твоей больше на Файе не будет! – гневно прикрикнула на меня Ти'сш'А.
Развернувшись, она прошествовала к громадному столу с экраном, видимо, собираясь отправить «пламенное» письмо Дамесу или диве Мините. Я скрипнула от бессилия зубами. Надо что–то делать, и срочно. Я не могу снова остаться на Орике, не могу оставить на Файе Дамеса и Ориаса!
– Ты не можешь! – отчаянно крикнула я. – У нас с тобой был договор!
– И ты его выполнила, так что договор уже исполнен, и это не мешает мне вернуть тебя обратно, – бросила та. – Я найду тебе более подходящего покровителя.
– Так нечестно!
– Ты уже не ребёнок, Айкю, и должна понимать, что от Грандерилов одни только проблемы. А я всего лишь пытаюсь тебя защитить.
– И поэтому не хотите говорить, кто я такая?! – гневно выкрикнула я. – А я и так это уже знаю!
Ткань на спине с треском порвалась, и тяжёлые крылья раскинулись в стороны. Ти'сш'А замерла, и весь её гнев и недовольство словно волной смыло. Она смотрела на меня с негодованием, с испугом и каплей отчаянья, тихо стуча конечностями по полу.
– Я не человек, – произнесла я в наступившей тишине. – Почему вы не сказали мне?
– Так для тебя было лучше…
Я сжала пальцы, сложив за спиной крылья и шагнув к Матери Орика.
– Нет, это было не лучше… я всё время гадала, кто мои родители и каким образом я очутилась на Тутаме, а теперь знаю, что меня вывели из колбы, смешали ДНК и получили то, кем я являюсь… пожалуйста, Ти'сш'А, дайте мне мои данные. Я хочу наконец–то узнать, что я такое.
Она вздохнула настолько тяжело, что я едва подавила желание отступить. Но нельзя – Айшел обещал помочь мне с этой разгадкой, и из–за какой–то жалости я не намерена взять и отступить назад. Не сейчас.
Медленно подойдя ко мне и остановившись в паре метрах, Ти'сш'А молча качнула головой.
– Нет.
– Но почему? – ощутив, как опускаются от безнадёжности крылья, прошептала я.
– Я не могу тебе отдать данные… и не могу отпустить на Файю.
– И что? Опять запрёшь здесь?! – воскликнула я. – Именно поэтому я и сбегала! Ты запирала меня в этом месте, а я… я не могу так! Не могу так жить!
– На этот раз ошибки я не допущу, – выпрямившись, сухо провозгласила Ти'сш'А. – Ты останешься тут до тех пор, пока я не найду тебе нового покровителя. Или пока не сосватаю за того, кто достоин тебя.
Я отступила назад, пряча крылья и смотря пылающими от гневных слёз глазами на Мать Орика.
– Не надо… пожалуйста.
Она лишь качнула головой, и позади меня раскрылась дверь, впуская двух грузных рикилей.
– Проводите Айкю в её старые покои, и не сводите с двери взгляда. Она не должна уйти, – приказала им Ти'сш'А, отвернувшись от меня, чтобы не смотреть в глаза. – Это правильное решение, пусть ты и не принимаешь его… Грандерилы несут одну лишь смерть, и если ты до сих пор это не поняла, то поймёшь потом.
Толстые пальцы рикилей взяли меня под локти, но я силой выдернула руки, развернувшись и зашагав к проёму. Лишь на пороге остановилась, взглянув на смотревшую мне в след Ти'сш'У, и тихо произнесла:
– Ты мне не настоящая мать. И никогда ею не станешь.
Плечи Матери Орика
