на Великую Мать, я перевела взгляд на гостя, и сухим голосом произнесла:
– Добро пожаловать на Орик, Великий Герцог Оникс.
Да, я не оговорилась, хотя очень хотела. Но дело в том, что передо мной действительно стоял Великий третий Герцог собственной персоной. Волосы цвета слоновой кости были разделены на косой пробор, и несколько прядей падало на прямой лоб. Рубиновые глаза поблёскивали в жёлтом свете, и под ними чётко проступал незаметный мне до сих пор узор из алых крапин, идущий вдоль скул. Герцог был одет не так пышно, как на недавнем «банкете». На нём был официальный серебристо–чёрный ансамбль, состоящий из расстёгнутого мундира, прямых штанов, заправленных в высокие сапоги, и сверкающего плаща на одном плече.
Оникс сидел в удобном кресте, встав, когда я буквально ворвалась к Матери. Если он и был удивлён моим появлением, то не особо показывал это.
– Я не рассчитывал, что мы снова встретимся так скоро, – поприветствовал он меня лёгким поклоном головы.
– Вы знакомы? – тут же оживилась Ти'сш'А.
– Виделись пару раз, – сухо ответила я, обратившись уже к Ониксу: – Разве у вас не должна была быть видеоконференция?
– Беспокоитесь, что я не успею? – усмехнулся он уголком губ.
Скорее, я беспокоюсь из–за того, что он оказался на Орике.
– Айкю, что же ты стоишь! – удручённо воскликнула Ти'сш'А, застучав своими протезами по тёплому каменному полу. – Садись же, мы так давно не виделись… Оникс, вы же не будете против, если моя дочь присоединится?
– Ни в коем случае.
Скрипнув зубами, я прошла к ним, опустившись в громадное, явно предназначенное для рикилей, кресло. Оникс опустился в соседнее, бросив на меня быстрый взгляд и вновь сосредоточив всё своё внимание на Великой Матери. Та так и осталась стоять перед нами, заставляя поднимать голову, чтобы увидеть не её механическое тело, а живую плоть лица.
Я оглянулась, приметив, что с моего последнего визита в этом зале мало что изменилось: он был идеально круглым, с громадным потолком и огибающей стены лестницей, ведущей наверх. Всё тут было из светлого камня, с окнами во всю стену, выходящими на распростёртый внизу Орик. Там, где стены были выложены деревянными панелями, висели рамки с голографическими фотографиями – если присмотреться, то на большей части из них можно было заметить щуплую черноволосую девчонку на руках у Ти'сш'И.
Пока Великая Мать разливала нам чай, поскрипывая металлическими ногами–лапками, я едва слышно обратилась к Ониксу:
– Что вы тут делаете?
– Встречный вопрос.
Я шумно выдохнула.
– А от вас правды не так легко добиться, – заметила я.
– Это от меня ли? – наигранно удивился Оникс, мазнув меня рубиновым глазом с горизонтальным зрачком. – Никогда бы не подумал, что у вас настолько высокий статус…
– Статус? – недоумённо переспросила я, уже обернувшись к нему. – Вы и вправду думаете, что я наследница этой ядовитой планеты? То, что меня удочерила Ти'сш'А, ещё не означает, что я её приемник.
– Тогда кто?
– Человек, не больше и не меньше, – как можно твёрже произнесла я. – А что вы тут делаете?
– Устанавливаю связи. Железные реки этой планеты являются весьма ценным ресурсом.
– У вас целая система планет, которая снабжает рудой Содружество, и вам мало?
– Ничего никогда не бывает мало, Мэлисса, или мне называть вас Айкю? – прохладно поинтересовался Оникс.
– Называйте как хотите, большой роли это не играет, – фыркнула я, вновь откинувшись на спинку кресла.
Тем временем Ти'сш'А уже подавала нам свой крепкий, с металлическим привкусом, чай. Оникс только попробовал и, еле сдерживая кашель, буквально заставил себя проглотить этот напиток. Я же спокойно выпила всё, и даже попросила под его удивлённый взгляд добавки. Между прочим, чай Великой Матери мой язык не ощущает, так что для меня это как вода. Да и лишний раз её обижать не хочется.
– Я слышала, что убийцу так и не нашли, – обратилась к Ониксу Ти'сш'А. – Мать Аай весьма долго прожила на этом свете… не скажу, что очень близко её знала.
– Всё Содружество скорбит по Матери Аай. Она весьма много внесла в наш мир, – без скорби в глазах и голосе произнёс тот, поставив на столик чашку с недопитым чаем. – Мы отыщем убийцу и заставим его ответить по закону.
– Во Вселенной множество тех, кто не одобрял Мать Аай, – заметила Ти'сш'А. – Ваши поиски могут затянуться на несколько столетий.
– Я понимаю это, но Сенат желает найти убийцу и, если Империя позволит, посадить его в Серфекс, – произнёс Оникс, бросив взгляд на меня.
Я вздрогнула при упоминании самой надёжной во Вселенной темнице. После того, как Ти'сш'А мне о ней рассказала, мне не раз снились одиночные зеркальные камеры, которые высасывают из тебя жизнь. Ты становишься стариком с вечным чувством голода, усталости, бессонницы и прочего, но при этом живёшь столько, сколько должен был бы прожить. И порой, если ты слишком долго там сидишь, в зеркалах ты начинаешь видеть облики того, что больше всего страшишься. Самым древним заключённым в Серфексе чуть больше двадцати тысяч лет – некоторые из них застали время, когда Мёртвый Узурпатор начал войну.
– Думаю, этот вопрос вам стоит вынести на обсуждение с Дамесом Грандерилом, – натянуто улыбнулась я. – Но всё же мне кажется, это убийство было… показательным. Чтобы запугать всех. Кто угодно мог быть на месте Матери Аай, даже будущий Император, кто–то из золотых Баронов и вы.
– Не отрицаю и такую теорию, – медленно кивнул Оникс. – Пока что мы проверяем все камеры наблюдения и опрашиваем свидетелей. Может, кто–то из них видел, где была в это время Мать Аай и с кем.
Оникс ни на что не намекал, но у меня сложилось чувство, словно он уже знал, что Ориас причастен к этому. Я боялась выдать себя лишним словом и жестом, тут же соорудив нечто похожее на улыбку.
– Надеюсь, ваши поиски приведут к отгадке. Нам всем интересно, кто же спустил на Мать Аай «дикого зверя», как недавно выразились в новостях. Разумное существо на это вряд ли способно.
Оникс ответил мне учтивой улыбкой, которая была настолько же натянутой, как и моя.
– Айкю, ты же навестила меня не просто так, верно? – вклинилась в наш разговор Ти'сш'А. – Вряд ли я поверю в то, что ты так соскучилась по мне, раз
