Александра.
— Тише, я с тобой.
В моем сознании все еще вертелась картина кошмарного сна. Я ощущала тяжесть страха, который медленно утихал, но внутри все еще раздраженно колебался, словно не собираясь покидать меня. Меня всю трясло, руки дрожали, а сердце бешено колотилось в груди, словно готово выскочить наружу.
Прикрыв глаза рукой, я пыталась восстановить контроль над своими эмоциями и дрожащим телом. Александр тихо поддерживал меня за плечи, продолжая шептать успокаивающие слова. Я чувствовала его поддержку, благодаря которой страх начал уступать место ощущению безопасности.
Постепенно вспышки прошедшего кошмара стали блекнуть. Но даже в этот момент, когда разум подавлял страх, я не могла полностью забыть те глаза, полные злобы и опасности, зубы, когти и кровь… много крови.
Сон оставил яркий след в моей памяти, и я с трудом избавлялась от послевкусия его реальности. Удивительно, что находясь в компании оборотня мне было даже легче.
Сердце еще не успело восстановить свой нормальный ритм, когда я начала задавать себе вопросы: «что могло снова вызвать очередные страшные сны? И почему именно сейчас?»
Может быть, это предупреждение о какой-то опасности, которая мне грозит? Но пытаться найти объяснение или смысл в кошмаре было трудно в моем состоянии.
Александр с осторожностью отпустил меня, поднялся с кровати и подал мне стакан с водой. Я растянула губы в слабой улыбке благодарности, принимая его сочувствующий взгляд. После чего он направился окну, чтобы проветрить комнату.
На улице глубокая ночь в объятьях ливня и грома. По мере того как свежий воздух заполнял комнату и уносил тревогу, я начала осознавать, что Александр не просто лицезрел мою наготу однажды и сейчас, но еще был свидетелем моего кошмарного ночного припадка.
Я подтянула на себя одеяло. Видимо, мне было настолько жарко, что я вылезла из сорочки сама того не контролируя. Но оборотня это не смутило в отличие от меня. Он сел на кровать, приблизился ко мне, взял мою руку в свою.
— Ты в порядке?
Ощущение реальности возвращалось ко мне с дикой скоростью, и я начинала осознавать, что власть над моими же сновидениями лежит не только в моих руках.
Безусловно, этот сон был ужасным, как и предыдущие, но еще ни разу я не забыла его так быстро, как сейчас.
Кажется, Александр ждал ответа. Я не знала, как ему объяснить, что этот сон был не просто кошмаром, а чем-то большим, чем-то, что преследовало меня уже несколько месяцев подряд, заставляя меня бояться засыпать и просыпаться в холодном поту.
Я смотрела в глаза оборотня, пытаясь найти в них понимание и поддержку и удивительно, но именно это я в них и видела.
— Я знаю, что ты испытываешь страх, но это всего лишь сон. Постарайся забыть об этом и сосредоточься на реальности, — сказал он, пытаясь успокоить меня.
К сожалению, каждая деталь сна была так очевидна, так жива в моей памяти, что реальность не могла это побороть. Но не сейчас, когда руки Александра так крепко держали мои.
— Наверное, мне нужна помощь, — пробормотала, устремляя взгляд в пол. — Я не могу больше бороться с этим одна. Он всегда настигает меня во сне, и я боюсь, что однажды он начнет преследовать меня и наяву.
— Мы найдем решение, я обещаю тебе, — сказал глубоким, но мягким голосом, прижимая к себе.
24 Александр
Александр
Ее нежное дыхание и тепло тела проникают в мою душу, вызывая внутреннюю битву.
При каждом малейшем движении моей спящей истинной я чувствую, как пробуждается Зверь.
Атмосфера в постели настолько насыщает воздух чувственностью , что осознание своей силы и власти меня страшит. Но я знаю, что должен сдерживаться, дабы и не усугубить ситуацию, которая и так горькими слезами перебирается через края.
Мои руки легко, но желанно обвивали талию Екатерины, словно заботливые узы, поддерживающие невинность и нежность, которые она воплощала в каждом своем дыхании.
Катя искренняя и наивная. Наивная настолько, что позволила себе спать в моем доме почти что голой даже не заперев дверь.
Могу ли я расценивать это как намеренную провокацию? Скорее — нет после ее дрожи и всхлипов от вновь пережитого кошмара. Доверилась ли она мне или отдалась обстоятельствам, в которые угодила, и которыми я нагло воспользовался?
Но в не зависимости от всего, она излучает невинный свет, который притягивает тьмы, в которую я нередко погружался.
Закрыв глаза, я боролся с собой, с непреодолимым искушением. Но я не мог сейчас уйти и оставить ее наедине со страхами прошлого.
Тяжело…
Тяжело прижимать это хрупкое тело к себе, но как бы то нибыло, я не дам себе потерять контроль, дабы не увидеть утром на ее теле следы моих иных желаний. Такое чувство, будто быть рядом с ней противоречило всему, противоречит быть зверем.
Почувствовав, что мои нервы и тело расслабляются, мятеж и страсть моего зверя постепенно начала ослабевать. Наша, не уйдет больше. А если уйдет, найдем. Больше не потеряем. Ведь ее аромат теперь на сердец раскалённым ножом высечены.
Я провел рукой по ее длинным шелковым волосам, разбросанным темной рекой на подушке. Сейчас она казалась мне более уязвимой, чем когда-либо.
Это отдаленное ощущение слабости внутри меня пугало и одновременно привлекало — одно лишь прикосновение к ее телу могло пробудить темный огонь, который жаждал манипулировать, покорять, держать в свих руках силой.
Ведь узнай она кто я на самом деле — не покорится ведь. И если не сбежит, то плюнет в лицо. И обещано убьет, если в первый раз не вышло.
Моя хрупкая, но смелая Екатерина.
Вскоре наступило утро, я не сомкнул глаз ни на миг, желая прогонять ее кошмары, а она, находясь в моих объятьях, приоткрыла глаза полные мирного сна. В ее глазах светилась чистота и доверие, она не знала, какую темноту я утаил глубоко внутри.
Умиротворенный и одновременно слегка озабоченный, я знал, что не могу более на это утро оставаться рядом с ней, дабы защитить ее от самого себя в этой реальности. И лучшая возможность сбить с себя спесь — это бег. В этом вся наша жизнь.
Оставив ее спящую досматривать безмятежный сон, я покинул комнату и совершил долгий путь к лесу, где, обернувшись в волка, я пустился в бег, полностью отдаваясь инстинктам.
Но как бы далеко и быстро я ни бежал, воспоминания ночи давали о себе знать, как я нежно обнимал эту невинную девушку и сдерживал
