Сита. Обойдя маленький стол, он протянул руку. И заулыбался сильнее, услышав ее покорный вздох, когда она приняла её. Он стащил ее со стула в свои объятия. От ее дрожи он превратился в каменную стену, и было приятно прижать к себе ее податливое тело. Она была высокой, но сегодня не такой высокой, как прошлым вечером на каблуках.
Он одной рукой поднял ее лицо и посмотрел в ее обеспокоенные глаза.
— Я буду целовать женщину, которую хочу поцеловать. Это действительно все, что мне ясно на данный момент.
Сита кивнула.
— Достаточно честно, — сказала она, пытаясь встретиться с его губами, когда он наклонил голову.
Сегодня она снова ощутила его возбуждение, и ей стало почти на тысячу уровней легче, когда она узнала, что Кинг может хотеть ее без всяких подсказок. Их поцелуй затянулся в лучах полуденного солнца. Их рты исследовали друг друга. Она почувствовала, как ее приподняли за бедра и прижали к его напряженной эрекции.
Она прервала поцелуй.
— Я хочу облегчить тебе это больше, чем когда-либо в жизни.
Кинга трясло. Ее капитуляция не была чем-то, на что он так легко рассчитывал.
— Я должен вернуться к работе. Ты придешь туда позже?
— После вчерашнего вечера я не знаю, хватит ли у меня смелости вернуться в ресторан.
Кинг фыркнул.
— Ты наслаждалась тем, что делала. Что же пошло не так?
— Я залезла на тебя, как на дерево, перед твоими клиентами. Я даже смутила Франко, — воскликнула Сита.
Смех вырывался из него. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею. Он хотел, чтобы она снова взобралась на него… как только он сможет это устроить.
— Опозорься сегодня вечером снова, а потом я отведу тебя домой. — Она задрожала, и чтобы ее успокоить, он провел руками по ее спине. — Кинг, я выгляжу не так, как раньше. Если ты помнишь, я сильно уступаю той женщине, которой была, — заявила Сита.
— Ладно, признаюсь… я не помню. Видишь, как хорошо это работает? Может быть, моя забывчивость это хорошо.
Сита покачала головой.
— Может быть так и есть для тебя. Но я не уверена, что когда-нибудь почувствую то же самое.
Кинг устремился к ее рту, его язык делал то, что хотел. Ее тело, напрягающееся в его объятиях, было более захватывающим, чем первый день, когда он открыл ресторан. Он застонал ей в ухо, когда его рот оторвался от ее рта и скользнул по ее лицу. У него возникло искушение скользнуть рукой в те узкие леггинсы, что были на ней, и вызвать у нее стоны. Но возможность того, что Аннализа может их поймать, была единственной причиной, по которой он не поддался желанию.
— Надень что-нибудь короткое, что будет легко снять, — приказал Кинг, удерживая ее, когда она снова задрожала. — И каблуки. Я хочу, чтобы ты была выше… по крайней мере, когда мы начнем. Я сниму их позже.
Сита медленно отодвинулась, ее руки неохотно прижались к его груди. Она чувствовала себя одурманенной… пьяной… не говоря уже о том, что она вот-вот расплачется. Она посмотрела ему в лицо, но увидела в его взгляде только похоть. Этого было достаточно. Ей просто нужно было довольствоваться этим или отпустить его… и это снова не происходило добровольно.
— Мама будет невероятно взволнована, когда я попрошу еще раз съездить за покупками. Это уже третий раз с тех пор, как я вернулась. Она будет вне себя от радости.
Кинг рассмеялся и взял Ситу за руку.
— Мне понравилось то, что было на тебе прошлым вечером. Просто надень это снова.
Сита фыркнула.
— Харрингтон появляется в одном и том же общественном месте дважды в одной и той же одежде? Нет, спасибо. Боюсь, что за такое от меня отрекутся.
Кинг ухмыльнулся и сжал ее пальцы. Он обернулся, когда они остановились у двери.
— Думаю, ты мне нравишься, Сита Харрингтон.
Сита почувствовала, как наворачиваются слезы, но сморгнула их. Ее бывший муж только что сказал, что она ему нравится. Была ли ее жизнь настолько жалкой, что она соглашалась на такое малое, после того как имела так много? Она моргнула и увидела его вопросительный взгляд, изучающий ее реакцию.
— Думаю, это хорошо, потому что ты мне тоже нравишься, — резко сказала она. — И я взяла за правило заниматься диким обезьяньим сексом только с мужчинами, которые мне нравятся, так что тебе повезло. Я буду около девяти. Подожду в баре, пока вы не закроетесь.
— На этот раз никакого флирта с моим барменом.
— Ничего не обещаю… но постараюсь вести себя прилично.
Кинг рассмеялся и еще раз крепко поцеловал ее в губы. А потом она смотрела, как он бежит по ее подъездной дорожке к новому летающему автомобилю, припаркованному у обочины. Машина выглядела для него слишком маленькой, но каким-то образом он умудрился втиснуть в нее свое гигантское тело. Она смотрела, как он поднимается и улетает от бордюра, петляя по улицам, словно колибри, убегающий с заднего двора ее матери.
Ее поразил парадокс того, что он уезжает, как только автомобиль исчез из ее поля зрения. И когда она закрыла дверь, из ее глаз полился водопад слез.
Глава 12
Сита улыбнулась, когда взгляд Франко опустился от короткого голубого платья к ее ногам, как только она вошла в дверь. Она приподняла одну бровь, но его взгляд оставался на ней, даже когда он отсылал пару гостей с младшим распорядителем, чтобы отвести к их столику. Он кивнул ей и от его понимающей улыбки ей захотелось захихикать.
— Добро пожаловать, мисс Харрингтон. Вижу, вы вернулись во второй раз, не зарезервировав столик. Снова планируете ждать в баре еще два часа?
— Да, я подожду в баре, но обещаю, что на этот раз тебе не нужно будет вызывать летающую капсулу. В конце вечера я уйду с твоим боссом. У нас с Кингом свидание… на этот раз настоящее.
Она рассмеялась, когда Франко скривился и вздохнул.
— Тогда мне будет жаль, что такие красивые ноги будут втиснуты в тот крошечный летающий автомобиль, который купил мистер Уэст. У этих красивых ног должно быть достаточно места, чтобы свободно передвигаться.
— В чем дело Франко, это звучит как серьезный флирт… и почти развратно.
Она обрадовалась, когда Франко снова озорно улыбнулся, чтобы заверить ее, что именно так и было задумано. Впрочем, его мужественность заставила ее рассмеяться. Мать была бы рада, что она чувствует себя такой женственной в платье, которое они выбрали вместе.
— Хоть мне и больно признаваться, но я просто подлизываюсь к девушке босса, — поддразнил Франко. — Но мой
