Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
разнообразием. Это уже не прежнее эго с его притворством и искусственными уловками, а новое, «объективное» эго, которое в силу такого его качества лучше назвать самостью. Теперь это уже не просто подборка удобных фикций, но цепочка упрямых фактов, составляющих тот крест, который мы обречены нести, или ту судьбу, которую мы в себе воплощаем. (21, 136)
446
Нация – большой бессмысленный червяк, преследуемый чем? Конечно, роком, судьбой. У нации не может быть чести; она не может держать слова. По этой причине в старые времена старались иметь короля, обладающего личной честью и словом. (3, 190)
447
Монстр – вот что такое нация. Каждый должен опасаться нации. Это нечто ужасное. Как может подобное иметь честь или слово? Вот почему я за малые нации. Малые нации предполагают малые катастрофы. Большие нации предполагают большие катастрофы. (3, 190)
448
Политическая организация в силу самой своей природы всегда видит зло в противостоящей ей группе точно так же, как индивид отличается неистребимой склонностью освобождаться от всего, чего он не знает и не хочет знать о себе самом, приписывая эти качества кому-то другому. (23, 113)
449
Поскольку повсеместно распространено убеждение, что человек – это просто то, что его сознание знает о себе самом, человек считает себя таким же безвредным, добавляя тем самым к своей греховности еще и глупость. Он не отрицает, что ужасные вещи имели и продолжают иметь место, но их всегда совершают «другие». А если подобные деяния относятся к недавнему или далекому прошлому, то они очень быстро и кстати погружаются в море забвения, после чего возвращается то состояние хронической неясности мышления, которое мы называем «нормальностью». (23, 110)
450
Хотя нашему пониманию не дано пока найти мосты, соединяющие друг с другом видимость и осязаемость мозга и кажущуюся бесплотность психических образов, но есть несомненная уверенность в их существовании. Пусть эта уверенность убережет исследователей от опрометчивого и нетерпеливого пренебрежения одним ради другого или даже стремления заменить одно другим. Природы ведь не было бы без субстанциональности – как не было бы и без ее психической рефлексии. (21, 97)
451
Существование трансцендентальной реальности действительно является самоочевидным, но нашему сознанию чрезвычайно трудно сконструировать интеллектуальные модели, которые стали бы графическим изображением воспринятой нами реальности. Наши гипотезы расплывчаты и сделаны наугад, и нам нигде не найти доказательств их верности. (2, 588)
452
Любовь сама по себе бесполезна, если она не содержит также и понимание. И для надлежащего использования и понимания необходимы более широкое сознание и более высокая точка наблюдения, чтобы расширить горизонт. Именно поэтому христианство как историческая сила не удовлетворилось уговорами полюбить своего ближнего, но также выполнило высокую культурную задачу, которую невозможно переоценить. Оно способствовало восхождению человека к более высокой ступени сознания и ответственности. Конечно, любовь здесь необходима, но любовь, объединенная с прозрением и пониманием. Их функция заключается в освещении тех областей, которые все еще темны, и добавлении их к сознанию – областей в мире внешнем, так же как и во внутреннем, глубинном мире психе. Чем более слепа любовь, тем более она инстинктивна и тем большими будут ее разрушительные последствия, поскольку она – динамизм, который нуждается в форме и направлении. Поэтому компенсаторный Логос был присоединен к ней в качестве света, который сияет в темноте. Человек, не осознающий себя, действует вслепую, инстинктивно, и, кроме того, его сбивают с толку иллюзии, которые возникают, когда он видит все, что не осознает в себе, идущим навстречу ему извне как проекции, перенесенные на его соседа. (13, 260)
453
Разве вы никогда не видели бесчисленное множество таких людей, которые любят и верят в свою любовь лишь до тех пор… пока не достигают своей цели, и которые затем отворачиваются, как если бы они никогда не любили? И наконец: разве сама же природа тоже не поступает так? Возможна ли вообще «бесцельная» любовь? Если да, то она принадлежит к тем высшим добродетелям, которые, как всем давно известно, очень редки. Люди, вероятно, обычно бывают склонны как можно меньше раздумывать о цели своей любви; в противном случае они могли бы сделать открытия, представляющие достоинства их собственной любви в менее благоприятном свете. (19, 70)
454
К сожалению, в большинстве случаев дело обстоит так, что человек не может произвольно задать направление так называемой свободной энергии. Она следует своему уклону. Она уже нашла его до того, как мы целиком освободили ее от привязанности к неподходящей форме. (19, 101)
455
Что есть реальность, если она не является действительностью в нас самих, не является esse in anima? Живая действительность не заключается ни в фактическом, объективном состоянии вещей только, ни только в идейной формуле: она дается лишь путем слияния того и другого и объединения обоих в живом психологическом процессе, т. е. в esse in anima. Лишь благодаря специфической жизнедеятельности психики чувственное восприятие достигает той глубины впечатлений, а идея – той действенной силы, которые являются неизбежными составными частями живой действительности. (18, 85)
456
Отрицать прошлое и осознавать только настоящее – пустейшее занятие. «Сегодня» имеет смысл лишь тогда, когда оно находится между «вчера» и «завтра». «Сегодня» – это процесс, переход, который отрывается от «вчера» и устремляется к «завтра». Тот, кто осознает «сегодня» в этом смысле, может называться современным. (17, 295)
457
Но ведь и самая жизнь течет одновременно из светлых и мутных источников. Поэтому у каждой чрезмерной «чистоты» не хватает жизни. Каждое обновление жизни проходит через мутность и восходит к ясности. Но чем выше прояснение и дифференциация, тем меньшею оказывается жизненная интенсивность, и притом именно вследствие исключения замутняющих субстанций. Процесс развития нуждается как в прояснении, так и в замутнении. (18, 300)
458
Никакого мира попросту не существует и вовсе без проницательного узнающего о нем субъекта. Последнее, сколь бы малым и незаметным оно ни представлялось, всегда является другим устоем, поддерживающим весь мост феноменального мира. Влечение к субъекту поэтому обладает той же самой валидностью, что влечение к так называемому объективному миру, поскольку мир этот базируется на самой психической реальности. Но одновременно это и реальность со своими собственными специфическими законами, не относящимися по своей природе к производным, вторичным. (18, 656)
459
Чем больше эго старается обеспечить за собой всевозможные свободы, независимость, отсутствие обязательств и всяческое преобладание, тем более оно попадает в рабскую зависимость от объективно данного. Свобода духа заковывается в цепи унизительной финансовой зависимости; независимый образ действий раз за разом уступает, сломленный общественным мнением, моральное превосходство попадает в болото малоценных отношений, властолюбие завершается жалобной
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
