стараюсь найти хоть какой-то повод переключить внимание дочери. — Ой смотри, что это за птица? Ты раньше здесь таких видела?
— Какая огромная! — восклицает Микки и даже отпускает Снежка.
— Ай, она летит прямо на нас, — бормочет Бекки и прижимается ко мне, пряча голову у меня на груди.
— Трусишка, — смеется Микки, но потом отшатывается назад, когда птица пролетает прямо перед оградой террасы.
— Ну и кто теперь трусишка? — хихикает дочь.
Дети отвлекаются, а я думаю о том, что понятия не имею, где сейчас Бьорн.
Сердце болезненно сжимается. На душе неспокойно. Дурное предчувствие усиливается с каждым прошедшим днем.
— Ох, мам, — вздыхает Микки. — Снежочек опять убежал.
— Я его найду, — обещаю с улыбкой.
Мне нужно немного пройтись и успокоиться. Не хочу, чтобы дети заметили мое напряжение.
Поднимаюсь и направляюсь к выходу. Прошу горничную присмотреть за детьми, пока я буду искать щенка.
— Снежок, иди ко мне, — зову и присвистываю. — Снежок!
Дом просто огромный. Вчера мы искали Снежка целый день. Он неугомонный. Умчал на последний этаж, забился в одну из дальних комнат.
У Майкла была настоящая истерика. Мне с трудом удалось его успокоить.
Конечно, проблема была не только в собаке. Сын чувствовал мое настроение, даже если я улыбалась и выглядела спокойной. Детей не обмануть.
Меня удивляло то, что они не чувствуют угрозы от Марата.
Возможно, дело и правда в его прошлом опыте с братьями. Но меня все равно передергивало от одной лишь мысли. Мои дети никак не похожи на его безумных братьев.
Я застываю посреди коридора. Оглядываюсь по сторонам, и наконец понимаю, что понятия не имею, где нахожусь. Обстановка выглядит незнакомой.
Отлично. Теперь я сама заблудилась.
Пальцы невольно вцепляются в платье, сминают светлую ткань.
Ничего. Я просто пойду дальше по коридору и либо попаду в тупик, либо найду лестницу на другой этаж. Всегда можно вернуться обратно.
Прохожу вперед.
Что это за странные звуки?
Напрягаюсь и прислушиваюсь. Глухие удары перемежаются с металлическим скрежетом. С каждым новым шагом звук нарастает.
Разумнее всего повернуть назад, но что-то буквально толкает меня продолжить путь по полу темному коридору. Болезненное любопытство, не иначе.
Я подхожу к проему. Массивная дверь распахнута. Впереди горит свет.
Теперь я уже ни капли не сомневаюсь, что слышу именно удары. Мощные. Размашистые.
Еще не поздно развернуться и уйти прочь, вот только я поступаю ровным счетом наоборот. Необъяснимая сила влечет меня все дальше. В мрачный зал.
Я переступаю порог и застываю.
Это место сразу создает тяжелое впечатление. Мрачное. Стены здесь точно высечены из самой тьмы, невозможно различить, где они начинаются и заканчиваются. Грубая каменная поверхность источает леденящий холод. Повсюду мерцает огонь факелов, и мне требуется, чтобы понять — передо мной эффектно стилизованные светильники. Пламя в них не настоящее.
Еще один шаг вперед.
Разум требует немедленно развернуться и бежать отсюда как можно быстрее, но ноги сами несут меня дальше, в неизвестность.
На стенах оружие. Мечи, сабли, кинжалы. Возникает пугающее чувство дежавю. Уверена, я видела такую комнату раньше. Мерцание сотни лезвий ослепляет.
Морщусь, мотаю головой и поворачиваюсь чуть в сторону. Содрогаюсь, когда понимаю, откуда доносятся все те глухие удары.
Огромная боксерская груша раскачивается во все стороны. Она подвешена к потолку за толстенную металлическую цепь, которая дергается так, что кажется вот-вот должна оборваться. Звенья не выдержат нагрузку.
Я сглатываю с трудом. Смотрю и не могу отвести взгляд.
Кто это?
Кто… он?
Мускулистый мужчина перемещается вокруг боксерской груши с такой скоростью и ловкостью будто он не человек, а хищный зверь.
Удар за ударом. Резко, грубо, размашисто.
В какой-то момент звенья ломаются и груша отлетает прочь. Только тогда мужчина застывает. Оборачивается и смотрит прямо на меня.
Марат.
Это он. И в то же время… нет?
Тут включается мой инстинкт самосохранения. Разбираться в собственных чувствах нет смысла. Просто шагаю назад, еще верю, что смогу убежать.
Но тело точно немеет, не подчиняется. Мои колени предательски дрожат и подгибаются. Ужас сковывает изнутри, дикий утробный страх пропитывает каждую мою пору, заставляя содрогаться от лихорадочной дрожи.
Марат захлопывает дверь прежде, чем я успеваю переступить порог. Защелкивает замок и снова поворачивается ко мне.
Глаза у него черные, горящие и абсолютно безумные. Рот кривится в хищном оскале, и выражение лица такое, что сложно поверить, будто передо мной человек.
Он склоняет голову к плечу. Изучает меня, словно видит впервые, дышит глубоко и шумно, слегка прищуривается.
Я озираюсь по сторонам. Отчаянно пробую найти хотя бы какую-нибудь лазейку. Но вместо этого проваливаюсь в панику.
Картина складывается. Все фрагменты на своем месте.
Эта жуткая комната. Оружие на стенах. Отблески стальных лезвий. Точно как тогда, в самую жуткую ночь моей жизни. Я хотела убежать от зверя, а он меня догнал и…
Смотрю в глаза Марата и понимаю, мне больше не повезет.
Это конец.
25
Мне казалось, я отлично знаю, что такое страх. Дикая паника. Агония. Острая вспышка тревоги. Мне казалось, я изучила все оттенки ужаса, исследовала каждую грань.
До этого момента.
Никогда еще мне не было настолько жутко.
Я застываю, не в силах шевельнуться. Мои мышцы напряжены. Каждый мускул натянут до предела.
Бей или беги. Естественная реакция организма на шок. Но я понимаю, что ни один из этих вариантов не сработает в этой чудовищной комнате для тренировок.
Передо мной настоящий монстр. Опасный хищник, готовый разорвать на куски голыми руками. Физически я не сумею его одолеть. А бежать — равносильно самоубийству. Тут попросту некуда удрать.
Единственная дверь заперта. Находится за его спиной. Даже при самом удачном раскладе не успею открыть замок.
Он сам не даст мне ускользнуть.
