у меня свой гараж и вход с другой стороны. Я могу со своими вообще не видеться.
– Но ты же видишься. Совместные завтраки и обеды, вы постоянно на виду друг у друга.
– Может, ты и прав.
Напитки становились крепче, а разговоры задушевнее. В ресторане было ужасно шумно – рабочий день давно завершился, и офисные работники стремились отдохнуть. Никлас осмотрелся – не было видно ни одного свободного столика.
– Знаешь, о чем я иногда думаю? – обратился он к другу. – О том, что просто удивительно, как мы остались друзьями несмотря на то, что живем в разных странах.
– Наверно, лазанье по деревьям сплотило нас на века, как и первая сигаретка.
– Не напоминай! – Никлас засмеялся воспоминанию. Он действительно сделал первую затяжку в одиннадцать – хотелось казаться крутым. Компания ребят-подростков подначивали его и поддразнивали, брали на слабо, и Никлас никак не мог допустить проигрыша. Он плохо помнил, как брал сигарету из пачки, протянутой главным заводилой. Зажигалка сработала не с первого раза, а сигарета не прикуривалась. У Никласа до сих пор в ушах стояли насмешки тех парней, но отступать он был не намерен. И он навсегда запомнил удушающий едкий дым, который заполнил легкие так, что глаза чуть из орбит не выскочили. Он так отчаянно закашлялся, что долго не мог остановиться и согнулся пополам, а когда поднял прослезившиеся глаза, остались только он и Андрей. Тот тоже сделал неудачную попытку, но в отличие от Никласа, втянувшего дым изо всех сил, он, наоборот, был осторожен. Хотя первый опыт не принес ни уважения старших парней двора, ни удовольствия, на одной из университетских тусовок Андрей снова закурил и больше не бросил.
– И знаешь, что обидно, – виски окончательно расслабил Никласа, и он, подавшись вперед и глядя прямо на друга слегка поблескивавшими глазами, открыл великую тайну своей души: – она не захотела со мной видеться. Сбежала от меня. Даже телефона не оставила. Как найти девушку среди пятнадцати миллионов человек? Москва – это тот еще муравейник.
Андрей рассеянно кивал, сузив глаза и пытаясь сообразить, о ком говорит Никлас. Очевидно, что о женщине. Но это было впервые на его памяти. Вообще впервые, когда его товарищ детства сам упоминал некую особу да еще и в подобном контексте.
– Мы познакомились на Кипре. Ну, на самом деле в самолете. Интересно, как она долетела? Она боится высоты, – Никлас вспомнил, как Зоряна вцепилась в подлокотники, когда пилот объявил о зоне турбулентности. – Провели там просто волшебные несколько дней, а потом она сбежала. От меня сбежала. Представляешь?
Кажется, картина начинала вырисовываться, Андрей закивал активнее и начал задавать наводящие вопросы, постепенно выпытывая всю историю знакомства Никласа и Зоряны.
– Необычное имя, – заметил он.
– Да, все так говорят, – повторил Никлас слова самой Зоряны.
– То есть ты, Колян – похититель сердец и гуляка, бегавший от отношений, – потерял голову после курортного романа? После одной недели знакомства?
– Виновен.
– Интересно, – протянул Андрей.
– Вот скажи мне, почему она так поступила? – Никлас всматривался в глаза друга, словно ожидая, что тот и правда даст вразумительный ответ.
– Да кто этих женщин разберет, – с досадой махнул рукой Андрей и, заметив официанта, подозвал жестом, прося повторить. – Моя вон тоже сбегала от меня за каким-то. Целых полгода не слышно было от нее ни слова. А потом объявилась типа «Мы всегда так хорошо понимали друг друга, и мне не с кем поговорить» и бла-бла… Я ее тогда послал, потому что всю душу вынула, окаянная. Даже не знаю, каким чудом мы снова сошлись.
– И у вас теперь двое сыновей, третий на подходе, переезд в новую квартиру и любовь до гроба – вот это я понимаю – судьба! – чуть ли не с завистью выдохнул Никлас и взялся за принесенный официантом стакан.
– Давай за то, чтобы и твоя судьба тебя снова нашла, – произнес Андрей, и они чокнулись.
– Видать сильно она тебя цепанула, раз ты не внес ее в список отработанного материала, – задумчиво произнес он спустя пару минут тишины.
Никлас сидел, откинувшись на спинку кресла. Пиджак давно уже висел позади, галстук убран в карман, а рубашка расстегнута на три пуговицы. Если бы Никлас смотрел по сторонам, то заметил бы несколько брошенных на него заинтересованных взглядов. Но он не смотрел.
– Она другая, – просто ответил Никлас. – Мне кажется, ей стыдно, что у нас вообще что-то было. Как будто она этим предает своего жениха недоделанного.
– Да, но звонок от жениха сыграл тебе на руку, разве нет? – хохотнул Андрей.
– Может, и нет.
Может, не проведи они вместе ту ночь, Зоряна бы не бегала от него. У него была возможность нормально разговаривать с ней, проводить время на пляже. А потом он отвез бы ее в аэропорт и проводил по-человечески. Они бы обменялись телефонами. Стали бы общаться и видеться после всего. Его сердце бы не ныло от адской смеси из обиды, разочарования и тоски.
Кажется, он впервые жалел о ночи, проведенной с женщиной. В отличие от нее Никлас был не настолько пьян, и в красках помнил и купание в джакузи, и намокшую футболку, которая ни капельки не скрывала от него ее загоревшего тела. Может быть, он и воспользовался положением, в какой-то мере. Нет, Никлас точно помнил, что несколько раз пытался затормозить, но Зоряна была настроена решительно, и вообще мало походила на скромницу, которая до этого представала перед ним при дневном свете. Алкоголь и кипрская ночь распалили ее. Да еще и этот звонок от жениха. «Черт бы его побрал! И надо было ему звонить в этот вечер!»
– Да ладно, Ник, сколько я тебя знаю, ты не откажешься от хорошенькой женщины в своей постели, – лукаво заметил Андрей.
– Она другая, – упрямо повторил Никлас. – И я с ней другой. Как бы тебе объяснить, – он задумался, пытаясь привести аналогию. Но ничего на затуманенный ум не шло. – Даже не знаю… Просто она – это она. Чистая. Как глоток свежего воздуха. Как роса на траве. Как… как… лепестки ромашек. Понимаешь? Женщины, с которыми я обычно бываю, все такие ухоженные и искусственные, как розы, выращенные в лучших теплицах. А она – настоящая. Ветерок подует, и лепестки шевелятся. Если мало воды, она засохнет. Если грубо схватить, сломается. А что те розы? Уколят, ни единый лепесточек не шевельнется.
– Так, тебе надо или еще выпить, или давай по домам. Настя уже три раза звонила, пока мы тут разглагольствуем.
Никлас рассмеялся.
– Да, я стал философом. Как говорят французы – шерше ля фам.
– Ты свою уже нашел. Знаешь, Ник, если она оставила такой след, то вы должны еще раз встретиться, – вдруг совершенно серьезно произнес Андрей.
– Да, это решено. Я буду там двадцать первого июня. Если надо, весь день просижу в том ресторане. Но я должен с ней встретиться.
Глава. 4. Октябрь
Зоряна
Она стояла у зеркала в своей комнате, придирчиво осматривая наряд, приглаживая и без того идеально уложенные волосы. Взяла в руки бледно-розовую помаду и провела по губам. Еще раз посмотрела на отражение и сама себе кивнула: у нее все получится.
Она заварила на кухне кофе в термокружку и вышла из дома. Конец октября проливался дождями который
