слово, стараясь выглядеть тверже и авторитетнее. — Если забьем червя, то нас отпустят.
— Ножом водяного дракона? — улыбнулся Илья. Безрассудная мысль ему понравилась: такое покруче, чем бросаться на дикарей с голыми руками. Надо быть совсем двинутым или моряком, в крайнем случае.
— Сомнительно что-то. Наврали. Взрослый саам безнадежно опасен, — напрягся капрал и передал свою часть грибов новобранцу. — Поноси пока. А то еще взорвутся в руках. Что-то меня потряхивает ни к месту.
— Есть? — сразу оживился Сережка, с готовностью открывая рот, как голодный птенец.
— Погоди, — капрал успел перехватить худую руку. — И осторожнее.
— Это те, что взрываются, Витюля? — дембелю нравилось называть лейтенанта по имени, тем самым он бросал вызов армии, обществу и правилам этикета. Всему тому, что вдалбливали семь в колонии. Революционер. Такие горячие головы могут кинуть вызов титанам и звездам. И бесславно умереть, так никому и ничего не доказав. Я вздохнул и кивнул:
— Они.
— Тогда может в самом деле в атаку? — осторожно спросил Прохорович, взвешивая свои грибы в ладони. — Внезапность на нашей стороне. — Я внимательно посмотрел на старика: неужели убить червя настолько невыполнимое задание? Да и какая внезапность? Мне казалось, нам дышат в затылки. Но я попытался включить разум и образумить старика:
— А дальше, что? Как будем выбираться? Посмотри: тут солнце светит, сухо, а забрали нас из дождя, где небо было сплошь затянуто свинцом. Мы в другом времени. Наша жизнь за стенкой, а как пройти через нее — я не знаю.
— И я, — признался Сережка. Старый ветеран успокаивающе погладил новобранца: только не волнуйся и не плачь, не время показывать врагам слабость. Сейчас взрослые разберутся.
— Титан знает! — сразу оживился Ильюха. — Мы начнем бойню, потом он подтянется, всех постреляет и нас вытащит.
Капрал тяжело засопел. Как и я, он не верил в расторопность титанов. Сколько времени прошло после сигнала, ушедшего в космос? Правильно, много. Но мы сейчас стояли перед озером, в котором плавал червь и нам надо его убить, а не грузились в спасательную шлюпку, блестя на солнце новенькими значками.
— Что ты предлагаешь? — осторожно спросил Прохорович.
— Глушить червя. — Я пожал плечами: очевидно? Да.
Про Айну, что меня ждет, я решил промолчать, но глупой улыбки скрыть не смог. Капрал нахмурился, видя во мне такую перемену, видно подумал, что я сбрендил в конец и скоро командование перейдет к нему. Потом он нахмурился еще больше, оценивая свои шансы, как командира в предстоящей операции и сказал:
— Ладно. Тебе виднее: решай. Ты же у нас лейтенант.
— Морской, — подсказал новобранец, расплываясь в идиотской улыбке.
— Ладно.
Я обернулся. Новобранец махал мне "до свидания". Хорошо, что он очнулся. И хоть и не впопад иногда говорит, но все равно приятно. Я помахал в ответ — всё будет замечательно. Обязательно.
— Выводи его на мелководье. Будем глушить. — Авторитетно подсказал мне Ильюха и понюхал грибы. Привычный румянец на его щеках сошел. Нос заострился. Выглядел он нехорошо, словно труп. Я отогнал от себя виденье и улыбнулся.
14
Солнце прогрело поверхность воды. Теплые, они ласково успокаивали мое тело. Я сделал несколько гребков на спине, чем немало изумил аборигенов: мою беспечность они приняли за отвагу, видно решили, что так я дразню затаившегося на дне червя. И под недовольное брюзжание капрала: хватит прохлаждаться, плавно ушел под воду. Заскользил у самой поверхности, вглядываясь в редкие мохнатые водоросли, поднимающиеся витыми бледно-зелеными столбами с невидимого дна.
Странно, в воде не плавали привычные косячки мальков. Не рябило от снующего серебра маленьких спинок. Никто не разбегался напуганный моим появлением. Я подплыл ближе к толстому стеблю подводной травы, но и с близкого расстояния мне не удалось рассмотреть на съёженных волокнах привычных красных рачков или черных ракушек.
Не считая огромной медузы, чей купол равномерно колыхался в толще воды — озеро поражало отсутствием живности. Я бы непременно назвал его «мертвым», если бы не образ мальчика, страстно мечтающим о таком.
От неприятной ассоциации меня передернуло.
Значит, тогда, пускай звучит так: нет никого.
Нет живности и точка.
Кроме медузы и меня.
Слишком просто, конечно. Подъел тут кто-то подводную фауну. Истребил до основания. Проредил, как сито. Прошелся пылесосом. Оставил одну несъедобную медузу. Сдается мне, червячок и подъел. Не зря его так боятся и уважают местные. Я бы тоже боялся и точно не нырял, не будь у меня водолазного ножа. Как там Айна говорила? Каждый предмет двойственен и каждый видит только то, что хочет. Дикари примитивны и совсем не разбираются в современном оружии. Для них нож — это нож. Я достал клинок, встряхнул и активировал лезвие. Лазер с шипением резанул толщу воды. Достаточно. Я выключил нож и голубое сияние погасло. Полный заряд. Я удовлетворенно кивнул. А для меня — это не просто нож, это боевое оружие подводника. Нам на глубине не привыкать разную пакость от сварочного аппарата отгонять. Морские чудовища, как мотыльки сползаются на огонек. А ты в это время один! Вот и приходится отгонять их особым ножом, когда другая рука держит дорогостоящий сварочник. До пистолета то не всегда дотянешься. Да бывает и не уместен он. А так жухнешь какую-нибудь тварюгу между глаз, не убьешь, слегка покалечишь — так, нарост, другой собьешь, дашь попробовать лазера и спокойно можно дальше продолжать работать, до следующего визита. В темноте-то грустно. Понять чудовищ можно. Вот любопытство их и разбирает. Нам биологи про такое рассказывали. Специальный тренинг был. Говорили: одиночество это. Не со зла они на свет ползут. Всем тепла хочется. Я после тренинга монстров перестал бояться и убивать. Вошел, так как сказать, в чужое положение.
Так, что нож лучше пистолета. Особенно в умелых руках. И червя я не боюсь: у меня психологический барьер и долгие года практики. Пускай местные почитают и преклоняются перед водным божеством: сами его в этот ранг возвели. А нам чужие мифы без надобности. Разве только, что перед сном послушать от Айны: приятно засыпать. Как она там? Скучает, наверное. Ничего. Я скоро. Главное, чтобы червь таким же, как из бездны не оказался. Но тогда
