Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Анка откинула вверх широкий мягкий подлокотник кресла –якобы для того, чтобы развалиться поудобнее, а на деле наверняка хотелаобеспечить свободу действий. Шарль оглянулся снова, и его лицо Мазуру очень непонравилось: ну нельзя же пялиться так тоскливо, тревожно... Нужноимпровизировать – но поди угадай, что придет в голову сообщникам, как и они нев состоянии отгадать, что Мазур придумает. А он так ничего и не придумал, решивне бежать впереди событий...
Его легонечко отклонило к борту – самолет, в точномсоответствии с расчетным временем, менял курс, уходил вправо, и отклонение былотаким, что его должны были чувствовать все, кто находился на борту...
– Да, вот кстати… – вдруг громко произнес капитан.
Реплика была насквозь дурацкой – никто не разговаривал, завремя полета прозвучала лишь пара пустяковых фраз. Походило на условный сигнал,не особенно и изощренный, Мазур начал утверждаться в этой мысли, когда увидел,как мгновенно подобрался лейтенант и машинальным движением коснулся цевьяприслоненного к креслу автомата. Тут же опомнился, неуловимым движениемзапустил руку под пиджак и тут же убрал – но этого якобы небрежного жеста какраз хватило бы, чтобы расстегнуть чехол висевшей под мышкоймини-трещотки, – кобура, очень может оказаться, и вытяжкой снабжена...
Бросив прибор на свободное сиденье рядом с собой, капитанрванулся из кресла, в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от пилотскогокресла, громко спросил:
– Почему изменили курс?
– Берегите пенсне, Киса... – произнес Мазур по-русски.
Это было сказано исключительно для Анки, поскольку Шарльвроде бы русским не владел, – по крайней мере, так он сам говорил. Совсемнедавно Анка при Мазуре показала неплохое знакомство с шедевром русскойклассики и должна была прекрасно помнить, что реплика эта послужила прологом кбурной сцене...
Шарль повернул голову:
– То есть?
– Почему изменили курс? – уже чуть ли не рявкнулкапитан, нависая над ним в неудобной позе, задевая затылком скошенный к носупотолок пилотского отделения.
– С чего вы взяли? – откликнулся Шарль довольнохладнокровно, продолжая вести самолет н о в ы м курсом.
– Вы отклонились от утвержденного маршрута. У меня с собойнавигационный прибор, я прекрасно понял...
Сидевший вполоборота к двум оставшимся пассажирам Мазурвидел, что Анка готова вскочить, а лейтенант подался вперед, с нехорошимвыражением лица. Вряд ли они что-то подозревали. Скорее уж, дело обстоитклассическим образом: им назвали несколько ключевых п о з и ц и й, предупредив,что в случае малейших изменений реагировать следует предельно жестко,пресекать, возвращать события в прежнее состояние...
– Знать не знаю ни про какие в а ш и маршруты, –рявкнул в ответ Шарль, очевидно, как и Мазур, приверженец здоровойнаглости. – У меня свои инструкции. Какой еще маршрут?
– Утвержденный правилами.
– Чихать мне на правила. У меня свои. Я обязан груздоставить в целости и сохранности, а не баловать с...
– На прежний курс! – вовсе уж несгибаемо рявкнулкапитан, выхватывая из-под пиджака «Скорпион». – Стрелять буду!
Кургузенькое дуло маячило у виска пилота, что, в общем, былосовершеннейшим идиотством – или капитан умел, как и Мазур, управлять такимиигрушками и полагал, что в случае чего справится сам?
Шарль что-то сделал – в тот самый момент, когда Мазур,увидев быстрый жест Анки, прыгнул на капитана.
Слишком многое произошло одновременно.
Самолет провалился вправо и вниз, задирая левое крылоградусов на сорок пять, Мазур и Анка столкнулись в проходе, треснувшись вискамитак, что в глазах искры засверкали, машину крутануло в парочке причудливыхвиражей, оглушительно стрекотнула близкая очередь, салон заволокло тухлой воньюпорохового чада... Что-то обожгло Мазуру макушку. Вскрик, треск, мельтешениеразноцветных пятен за окнами, тугие струйки воздуха, ударившие в лицо, словножесткие прутья сухого кустарника...
Руководствуясь исключительно звериным инстинктом, а нечеловеческим рассудком, Мазур ухитрился развернуться на месте, упал на мягкий,чистейший пол, крытый синим синтетиком, одновременно выхватывая револьвер,выбрасывая вперед руку с оружием, нажал на спуск...
Лейтенанта выбросило из кресла, он завалился набок, выпустил«Скорпион», рухнул с неуклюжестью уже неживого. Над головой Мазура захлопалиновые выстрелы. Самолет уже швыряло, болтало, трясло, то неимоверная тяжестьнаваливалась, то, полное впечатление, взлетаешь к потолку, не чувствуязаходящегося сердца...
Моторы звучали как-то странно, ненормально. Невероятнымусилием Мазур ухитрился извернуться, цепляясь одной рукой за ближайшее кресло,поднялся на ровные ноги и встал в проходе, удерживаясь вертикально, как нимотало.
Уши резанул отчаянный визг – это Анка, расставшись ссуперменистостью, чуть ли не ультразвук испускала.
Было от чего: капитан, нелепо скрючась, полусидел-полулежалв узком закуточке меж креслом пилота и дверцей, голова моталась так, как уживых не бывает, но и Шарль уткнулся лицом в приборную доску (в затылок попало,тут же определил Мазур), посунулся вперед, навалился на штурвал, лобовое стеклонаполовину затуманено пулевыми пробоинами и сетью разбегающихся от них трещин.Воздух тугими струйками, прямо-таки т в е р д ы м и, бил в дыры. На глазахМазура вывалился треугольный кусок стекла – и воздух ворвался в него форменнымп о л е н о м, бесконечным, лупившим в лицо со всей дурацкой мощи...
Свист рассекаемого воздуха заглушил Анкин отчаянный визг.Самолет чуть ли не вертикально рушился вниз – в неуловимую долю секунды Мазур успелосознать, что в штопор они не свалились, но все равно, дела хреновейшие, заокнами – мельтешение уже совершенно неразличимых цветов и оттенков, сливавшихсяв пестрые полосы, словно бы винтообразно завивавшиеся вокруг машины, Мазурашвыряло совершенно непредсказуемо, он, однако удержался на ногах, выпустил ужененужный револьвер...
Глава 10
Пехота без бравых песен
Анка скорчилась, зажав руками голову. Отшвырнув ее в сторонуногой, – не было времени на галантные уговоры – Мазур рванулся вперед, борясьс рывками, толчками и ежесекундными изменениями центра тяжести. Показалось, чтоего на миг перевернуло вверх ногами, а потом вернуло назад – очень может быть,и не показалось...
Уцепившись обеими руками под мышки, он вырвал невероятнотяжелое тело из кресла, с трудом различая, что творится вокруг, отпихнулкуда-то вбок, насколько удалось, молодецким рывком высвободив застрявшую ногу,рухнул в кресло и ухватился за штурвал. Перед глазами крутились цветные полосы,то ли далекие, то ли уже совсем близкие, потроха рвались через горло, тяжестьдавила на плечи, вжимая в сиденье.
Опять-таки на инстинктах, не пытаясь предпринимать что-тоосмысленное, он потянул штурвал на себя. Что-то делал ногами, даже не долгомдвижимый, а инстинктом самосохранения, оравшим, что промедление смерти подобно,и хорошо, что случалось отрабатывать подобное на тренажерах, хоть и чертовскидавно...
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
