дверь комнаты дочери и бесшумно направляюсь в прихожую. Смотрю в глазок, а там…
Завибрировав всем телом, я начинаю пятиться, после чего так же бесшумно отправляюсь в комнату дочери, чтобы взять телефон. С ним я ухожу в свою спальню, чтобы набрать Мирона. Тем временем звонки в дверь не прекращаются. Да она сейчас Ульяну разбудит!
Мирон не отвечает! Как назло!
— Ну давай же… Ответь мне...
— Да, Лиля, — все же отвечает мне.
— Угадай кого я сейчас увидела через глазок своей входной двери? — ставлю одну руку в бок.
Мирон молчит. Отгадать, что ли, пытается?
— Кого?
— Твою мать. Она заявилась сюда! До сих пор трезвонит! Не уходит!
— Успокойся, ладно?
— Ты обещал мне, что ее не будет рядом! Я этой женщине не доверяю! Откуда мне знать, что она чего-нибудь не выкинет? Или завтра, когда я пойду гулять с Ульяной, она не попытается нас выловить?!
— Я сейчас приеду.
— Нет! Позвони ей! Скажи, чтобы она уходила! И сделай так, чтобы она больше не приходила!
Но Мирон бросает трубку, а потом я звоню Марине. Она только через час с лишним будет, на работе ее задерживают.
Только я заканчиваю короткий разговор с Мариной, звонки в дверь прекращаются.
Ухожу в комнату дочери и сажусь в кресло. Жду чего-то. Звонка, например, от него.
Мирон звонит через полчаса примерно, я быстро выхожу из комнаты и отвечаю ему.
— Ты поговорил с ней?
— Я сейчас поднимусь.
— Погоди…
— Я уже вошел в подъезд. Меня тут пропустили твои соседи, — и отключается.
Закусив до боли нижнюю губу, я иду к двери ждать.
Едва он нажимает на звонок, я отпираю дверь.
Встречаю его коротким взглядом и молча пропускаю.
— Хорошо выглядишь, — делает мне комплимент, когда я закрываю дверь.
— В растянутой футболке и свободных штанах? Ну да… — оборачиваюсь, стараясь держаться спокойной. Мне тяжело видеть его. Каждую секунду. — Ты пришел сказать, что поговорил с матерью?
— Да, по телефону. Но я потом к ней еще поеду, — его глаза бегают по мне.
— Так ехал бы сейчас.
— Как Ульяна? Спит? — меняет тему.
— Да, отдыхает. Проснется — пойдем гулять.
— Отлично. Я с вами тогда.
— Нет. Марина скоро приедет. Мы уже договорились, что пойдем гулять вместе.
Мирон едва заметно кривит лицо.
— Тебе обязательно все время быть такой резкой?
— А что, тебе уже надоело? — склоняю голову чуть в бок.
Бывший муж слегка иронично прищуривается.
— Не дождешься, — говорит он и снимает обувь. — Я и так сегодня собирался к вам заехать. Уж два раза в неделю я имею право видеть свою дочь, — снимает пальто и вручает его мне. — Пойду, загляну к ней. Не волнуйся, я буду тихим.
Он уходит, а я еще стою в оцепенении с полминуты.
Даже возразить ему не смогла.
Договор чертов.
Повесив его черное пальто в шкаф, я иду вслед за ним. Не входя в комнату, нахожу его взглядом у кроватки Ульяны.
Замираю и дышу через раз от картины, как склонившись, он смотрит на нее спящую.
А ведь все могло быть иначе… Не так.
Я могла любить тебя всю жизнь, Мирон. Но ты этого не хотел.
А теперь… Теперь ты даже всей правды мне сказать не можешь.
Не став дальше поддаваться чувствам, я удаляюсь в кухню, чтобы сделать себе чашку чая.
Мирон появляется вскоре. Но я на него не смотрю. Продолжаю пить свой чай и рассматривать магнитики на холодильнике.
— Я дверь прикрыл. Она спит. Очень сладко.
Я лишь киваю едва заметно.
— По поводу матери не волнуйся. Я ей все сказал. Она больше не придет.
— Я понимаю, что ей хочется увидеть внучку, — произношу тихо. — Я бы на ее месте тоже хотела… Но мы все платим за свои поступки. Она платит сейчас за свой.
— И я.
Это заставляет меня взглянуть на него, но быстро отвести взгляд.
Мирон подходит ко столу, за которым я сижу, отодвигает стул и садится рядом.
— Насмотрелся на Ульяну? — спрашиваю и делаю еще глоток чая.
— Она чудо.
Да, чудо. Чудо вообще, что она родилась. Ее не должно было быть.
— Поговорим? — предлагает он.
Я убираю локти со стола и ставлю чашку на стол.
— Не о чем, Мирон. Но я рада, что мы почти соблюдаем наш договор.
Мирон тяжело вздыхает, складывая руки на стол.
— Ты очень изменилась, Лиля.
— Ты только заметил?
— Нет. Но я думаю, что мы все равно можем поговорить спокойно, без нервов.
— Говори.
— Если бы вы переехали ко мне…
— Стоп, — сразу поднимаюсь со стула и отхожу к окну. — Так и знала, что ты не успокоишься и будешь пытаться гнуть свое. Знала же...
— В моем доме есть охрана. Большая территория для прогулок с ребенком. Моя мать туда приглашаться не будет. А здесь…
— Что-то ты ничего не говорил об этом, когда мы договаривались? — оборачиваюсь.
— Я об этом подумал только после вот этого инцидента, Лиль, — поднимается со стула, пододвигает его обратно ко столу. — Я прошу просто подумать. Дом большой. У вас будет отдельная, большая комната, в которую я без разрешения не войду. Никто не войдет.
— Как здорово, — хмыкаю. — И ты считаешь, что я смогу так жить?
— Как, так?
