Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
сейчас в Оболоцке обосновалась со своими людьми. Фабрику химикатов открыла, ну это официально. А так, то, что и всегда творит: яды делает для нужд придворных особ, оружием с военных складов торгует. Знает, шпротечка моя, что руки у меня из Петрополиса до нее не дотянутся. Ну ничего, там полицмейстер не промах, связь держим.
Раздался шорох бумаг. Синие глаза сыскного механизма осветили лицо старого сыщика.
– Вы скучаете по ней? – внезапно спросила Ариадна.
– Скучаю? – Парослав возмущенно замахал руками. – Нет, конечно! Господи, это ж тварь такая, что не приведи боже еще раз встретить…
Нервный стук в дверь заставил начальника столичного сыска прервать речь. В кабинете появился дежурный агент, сжимающий в дрожащих руках синюю ленту гелиографа.
– Парослав Симеонович! Срочное сообщение: бунт! В солдатских казармах!
Начальник сыска Петрополиса, мгновенно забыв о воспоминаниях, вскочил с кресла.
– Где? Крюковские? Или Углемильские? Виктор, собрать всех, кто еще в отделении! Остальных вызвать! Летучим отрядам срочную готовность!
– Постойте, Парослав Симеонович, бога ради, постойте! – Явно сконфуженный агент спешно загородил мне дорогу. – Я же договорить не успел! Бунт не в столичных казармах, из провинции гелиографируют.
Старый сыщик, уже было начавший отпирать шкаф, где на такие случаи держал армейскую скорострельную винтовку, раздраженно шваркнул о стол тяжелой связкой ключей и высказал агенту свое мнение о его квалификации.
– Ну, и где бунт-то? Далеко от нас?
– Верст с двести.
– Город какой? Что за часть бунтует?
– Четвертый зенитно-артиллерийский полк поднялся. В городе-крепости Оболоцк.
Парослав закашлялся.
– Списки пострадавших есть?
– Никак нет, ваше превосходительство. Но гелиографировали, что по всему городу бои.
Старый сыщик быстро, зло вбил в трубку новую ампулу табачной настойки и закурил, подойдя к окну. Повисла напряженная тишина.
– Значит, так… – Сыщик побарабанил по подоконнику, что-то решая. – Чтоб каждый час доклад по ситуации мне на стол. Каждый час.
– Парослав Симеонович, а давайте я локомобиль возьму и быстро в Третье отделение скатаюсь? – предложил я шефу. – Если бунт, то списки убитых и раненых первым делом жандармам направлять будут. Порасспрашиваю приятелей, узнаю об…
Я не успел договорить. Рука Ариадны предупредительно сжала мне плечо, однако Парослав уже развернулся ко мне. В его глазах было раздражение.
– Остроумов, у тебя что, своей работы мало? Дело о пропаже вычислительных мощей не раскрыто, в городе ритуальные убийства начались, а ты кататься вздумал, чаи с дружками своими жандармскими гонять? А ну, за работу!
– Так полночь же уже, Парослав Симеонович.
– Тогда марш с работы! Живо! Вперед, я сказал!
00010
Следующее утро выдалось неспокойным: связь с Оболоцком прервалась, и теперь Петрополис кипел, полнясь паническими слухами. Заволновались казармы, заревели гудки на заводах, оживились банды окраин. Всюду вдруг начали проноситься слухи, что восставшие войска перебили офицеров, захватили орудия и уже двигаются к столице.
К полудню пожаром от кофейни к кабаку и от кабака к кофейне понеслась новость, что отправленные на подавление восстания броненосные дирижабли генерала Пеплорадовича уже перешли на сторону восставших и воздушная армада вот-вот начнет бомбить столицу. На вокзалах и в портах началась паника. Пользуясь неразберихой, банды начали налеты на квартиры и магазины. По закоулкам пошла стрельба. В городских департаментах разорвались первые бомбы анархистов. Во втором часу на улицы срочно были выведены закованные в стальные кирасы жандармы, а на перекрестках начали появляться армейские локомобили с торчащими из башен рылами пулеметов, но пока всего этого было слишком мало. Паника в городе быстро перерастала в волнения.
Лишь к ночи в Петрополис прибыли первые военные дирижабли, что привезли в столичные госпитали раненых и последние новости об обстановке в городе-крепости Оболоцке, после чего стало ясно, что бунт подавлен и все идущие на столицу мятежные части – лишь плод воображения перепуганных горожан. Однако новости эти уже никак не могли повлиять на то, что началось в столице. Окраины были охвачены грабежами, и все сыскное отделение, бросив расследования, занималось задержаниями бандитов. Появились первые раненые. Схватил пулю кинувшийся на мародера Бедов. Подняв раненого поручика, мы с Ариадной положили его на заднее сиденье моего локомобиля.
Стеклянный куб Императорского военного госпиталя был залит электрическим огнем. Горело каждое окно. Подъезжали локомобили с пострадавшими в столице, шел к причальной мачте военный дирижабль с новой партией раненых из Оболоцка. Все смешалось.
Сдав Бедова врачам и с облегчением узнав, что его рана не опасна, я уже хотел возвращаться к локомобилю, но внимание мое привлекла собравшаяся в холле толпа.
Раненые расселись вдоль стен, слушая человека в мундире, военфельдшера. Судя по знакам на его форме, он был явно доставлен из Оболоцка. Голова его была обмотана окровавленными бинтами, одна рука висела на перевязи, но в другой был зажат стакан медицинского спирта, и фельдшер, явно наслаждаясь жадным вниманием людей, охотно рассказывал о случившемся мятеже.
– А что удивляться, давно в Оболоцке все бунта ждали. Как иначе быть могло? С мая город на карантине. Гниль повсюду. Госпиталь забит так, что плесень уже полы проедает. А солдаты? Солдаты каждый день трупы таскают, пустые деревни из огнеметов жгут. А после этого сами уже в гробы и падают, потому что интендант, тварь, на пару с полковником все нормальные респираторы горожанам распродали, а при казармах одно рванье осталось да маски, в уксусе моченные. Счастье еще, что из столицы доктора Луччевскую сразу к нам выслали. У нее отец в Петрополисе в каком-то чине невероятном, так что хоть как-то она бардак прекратила. А ведь я и не надеялся сперва. На нее посмотришь: цветочек стеклянный, но внутри-то такое железо, удивишься. Но даже несмотря на ее усилия, все равно полыхнуло в городе.
Уж не знаю, что в казармах случилось, к счастью, там не был, а то чую, трындык бы мне был с крышкой. Я перед бунтом как раз к женке одной купеческой пошел, а то она заскучала, когда муж уехал. В общем, сперва все хорошо было. Зашел, на столе уже рыбка ждет, кулебяка, потом самоварчик, потом настоечка… Уж вовсю миловаться начали с Марфочкой моей, а потом бац, стрельба! Я в одном исподнем с револьвером на крыльцо, а улицы уже полны солдат! Поднялся весь артиллерийско-зенитный полк! Четыре тысячи человек как один! И все при оружии! Я мигом револьверчик-то под исподнее убрал, одежду из шкафа купца накинул и огородами, за помощью! Я к полицмейстеру сперва в усадьбу кинулся, а он уже на крылечке лежит, кишки по ступеням пускает. Я к больнице – а вокруг нее уже осада целая. Я к Луччевской тогда и ломанулся. Кто-кто, а
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
