шапки.
— Кто это? — Спросила я дрожащим голосом, понимая, что одна из этих женщин — моя мама.
— Здесь я и Маринка Ясенева. Мы только окончили университет и зимой поехали кататься на лыжах. Молодые и счастливые.
— Вы были подругами? — Спросила Катя и посмотрела на меня.
— Лучшими. Словно сёстрами. — Вздохнула женщина и забрала у меня фотографию. Посмотрела на неё, провела и пальцем по ней и вложила обратно в альбом.
— А что было потом? — Вытерла набежавшие слёзы.
— Потом Маринка встретила твоего отца, и они поженились. Через год она родила тебя.
— А вы? Продолжали ещё дружить?
— Нет. Наши дорожки разошлись как в море корабли. — Поднялась и убрала альбом в шкаф.
— Но что случилось? Вы поссорились?
— Очень сильно. И всему виной мужчина. Твоя мамаша увела моего жениха Виктора, прямо из загса.
— Чего-о-о? — Я раскрыла рот и увидела, что Катя в таком же недоумении, как и я.
— Того. Оказывается, они встречались за моей спиной и в день нашей свадьбы, он выбрал Маринку Ясеневу. Вот так. — Усмехнулась и пожала плечами. — Всё нормально, боли уже нет. Всё быльём поросло. Но знаешь, дорогая, не в обиду будет сказано. Ей всё вернулось. Бумерангом прилетело и хорошенько так шандарахнуло. Я потом нашла достойного мужчину — отца Катюши. Пусть земля ему будет пухом. А твоя осталась с твоим папашей. Бил он её знатно и пил много. Тогда Маринка решила уйти от него, но Витька не позволил. Чуть ли не к батарее привязал.
— Откуда вы всё это знаете?
— Так рассказывала мне. Сама. Как только сюда переехала. Скрывалась от папашки твоего. В коленях у меня валялась моля о прощении. Я простила.
— А что было потом?
Слёзы не переставали течь и я то и дело смахивала их. Ничего подобного мне дядя с тётей не рассказывали и я никогда не знала прошлого своей матери.
— Потом Маринка завела себе одного сожителя, потом — второго. Все пьянчуги и драчуны. Как твой папашка. Видимо, сложно было ей слезть с такой странной привычки. Я с ней разговаривала, просила одуматься. Но это уже была не Маринка. Совершенно другая женщина. Несчастная, побитая жизнью. Молодая, но, казалось, жизнь её уже закончилась.
— Я не верю. — Дрожала и кусала пальцы. Катя подошла ко мне и обняла. — Бедная мамочка. За что ей всё это?
— Ну… — села рядом со мной, — сложно сказать. Видимо, характер слабый. Ты другая. Странно, учитывая, какие у тебя были родители.
— Меня воспитали тётя с дядей. Они добрые и сильные характером. Трудолюбивые и честные. Я пошла в них. — Улыбнулась и прижалась к Кате.
— Вот это правильно. Родители — это те, кто воспитал, а не родил.
— А потом? Я знаю, что когда мне было семь лет, меня забрали отсюда. Что стало с матерью?
— Погоревала немного и нашла себе какого-то индуса. Не знаю, где и на что он повёлся? Да только уехала она с ним и долгие годы я о ней ничего не слышала. А несколько месяцев назад увидела её. Вернулась. Изменилась конечно, очень сильно. Видимо, Индия повлияла на неё.
Я подалась вперед.
— Значит, вы выдели её? Здесь?
— Ага. Дома-то у неё своего не было, вот и вернулась туда, откуда уехала. Да только первые этажи нашего дома оккупировали бомжи. Ну она с ними и поселилась.
— Почему она к вам не пошла? Или вы…
— Я бы пустила её без вопросов. Положила бы на раскладушке.
— Да только она сама не захотела. Гордость не позволила. Так и сказала. А ещё она до сих пор не простила себя за то предательство.
— Вы знаете, куда она уехала? Точнее, куда забрали всех бомжей из вашего дома?
— Нет. Думаю, в один из приютов.
— Я также сказала. — Вмешалась Катя.
— Я найду её. Обязательно найду. — Поднялась и громко выдохнула. — Можно мне в ванну?
— Конечно, иди. — Катя махнула в сторону ванны, и я кивнула. Закрыла за собой дверь и посмотрела в зеркало. Лицо было красным и опухшим. Белки в глазах превратились в одни сплошные красные вены. Тушь растеклась и тонкими ручейками покрыла кожу лица. Смыв остатки макияжа, достала из сумки крем и намазала лицо.
— Мама, — сказала я себе, глядя в зеркало, — подожди ещё немного. Скоро мы обязательно встретимся и будем вместе.
Выйдя из ванной, я улыбнулась Кате и её матери и пожала плечами.
— Спасибо вам за рассказ о моей матери. Это было очень важно для меня.
— Не за что, милая. Я хотела тебе ещё кое-что сказать.
— Что же?
— Твой отец жив и, возможно, сейчас также ищет твою мать.
Глава 37. Лицо я ему знатно покоцала.
— У меня нет отца, у меня есть дядя. И его я считаю своим папой. — Сжала ручки сумки, и ногти впились в мои ладони. Было больно, но, кажется, боль из сердца растворялась и уходила. Так лучше.
— Мама, мы уходим. — Резко сказала Катя, понимая, что если мы сейчас не уйдём, опоздаем. — Валюша спит и ещё проспит, как минимум два часа. Смесь в…
— Да иди уже. Всё я знаю. — Взглянула на меня. — Береги себя, Надя. И если обидела чем, прости.
— Ну что вы, — сглотнула комок боли, — если бы не вы, я бы так ничего и не узнала.
— Найдёшь маму, привози сюда. Я так соскучилась по своей старинной подруге Маринке. Нам есть о чём поговорить и покаяться.
— Обязательно. — Кивнула и развернулась, чтобы выйти. Кто бы мог подумать, что судьба столкнёт меня с человеком, знающим мою мать. Если бы не Катя, я бы никогда не узнала, что случилось двадцать лет назад. А теперь у меня есть цель — найти маму.
— Как ты? — Спросила меня Катя, садясь в машину.
— Нормально. — Ответила и завела двигатель.
— Точно? Может, на такси поедем?
— Я в норме, правда. — Улыбнулась и смахнула выступившие слёзы. — Даже счастлива. Не верится, что совсем скоро встречусь с родной матерью.
— Думаешь, ты сумеешь её найти?
— Уверена. — Вырулила на дорогу, посмотрела по сторонам. — Завтра же поеду на поиски, а Вова мне поможет.
Стоило мне произнести имя моего бывшего возлюбленного, как его фото высветилось на экране телефона и я включила громкую связь.
— Да, Вов, слушаю.
— Мы с Машкой сидим в кафе и ждём тебя уже час. Ты в порядке? Ничего не случилось?
— Только что выехали, немного задержались. Будем через десять минут.
Положив трубку, я посмотрела на Катю и взяла её ладонь в свою руку.
— Спасибо за то, что ты появилась в моей жизни.
— Да перестань. — Засмущалась
