их тайны. Там всегда можно было найти пакетик с карамельками или домашними сухариками из ржаного хлеба.
Дом Серёжи в каких-то десяти минутах ходьбы, и девушки, держась за руки, вошли в его подъезд.
– У меня такое чувство, что мы совершаем что-то запретное, – тихо произнесла Наташа, когда они вошли в подъезд, где жил Серёжа.
– Потому, что нас больше не трое? – спросила Азиза, – но мы уже давно не дети.
– Но всё-таки идём со своими проблемами не психоаналитику, а опять в наш маленький мир детства.
Молча, поднявшись на пятый этаж, они вскарабкались по чердачной лестнице и к своему удивлению увидели, что замка на люке нет. Тот поддался легко, и, откинув его, Наташа первая влезла внутрь, протягивая Азизе руку.
Внутри всё изменилось. Здесь видимо, обосновались другие, не такие уж правильные ребята. Пепельница полна окурков, тут и там валялись пустые бутылки, а в воздухе витал чужой запах, – дух грязи, пота и какой-то кислятины. Девушки подошли поближе к выходу на крышу, и в лицо приятно дунул лёгкий июльский ветер. Они обнялись, закрывая глаза, и вспомнили, с чего начиналось их знакомство, которое затем переросло в крепкую дружбу.
– Не хотелось бы столкнуться с новыми хозяевами чердака, – усмехнулась Азиза.
– Ничего отобьёмся, – улыбнулась ей в ответ Наташа.
– Всё так изменилось, тут, наверное, делят награбленное малолетние преступники.
– Да, чёрт с ними, не бери в голову, я так рада, что ты всё-таки смогла вырваться и попрощаться со мной.
– Попрощаться? – непонимающе вскинула брови Азиза. Наташа вытащила из сумочки пачку сигарет.
– Покурим, как в те времена, когда это ещё нельзя было делать.
– Давай, – Азиза тоже вынула сигарету из пачки и спросила:– Ты уезжаешь с ним?
– Да, – без обиняков ответила Наташа, – сегодня самолёт в Москву, а оттуда в Германию. Только никому ни слова, – она прижала указательный палец к губам и лукаво сузила глаза.
– Могила, ты ж меня знаешь. А что в такую даль?
– Не знаю, но ты была в чём-то права, Антон мне многое рассказал. Я благодарна ему, что он открыл мне глаза. И знаешь, он оказался не таким уж плохим, хотя сам сказал, что у него руки по локоть в крови, и он заслуживает смерти.
– Так и сказал? – удивилась Азиза, на что Наташа, кивнув начала свой рассказ. Она не утаила ничего и снова попросила только об одном – никому, ни о чём не говорить.
– Я не могла это носить в себе, и скажу тебе одну вещь, раньше я считала это сном, но теперь понимаю, что ошибалась и это были предвестники того, что должно случиться со мной в будущем.
– Я не понимаю о чём ты, – округлила тёмные глаза Азиза, – ты хочешь сказать, что с тобой это было раньше, ты бродила во сне и проходила сквозь зеркала?!
– Не знаю, я была совсем маленькая и плохо помню… Однажды мне, приснился сон, что я вошла в зеркало, помню всё обрывками. Мне не было страшно, я бродила по свежескошенной траве, а в моих волосах играло солнце, мне было так хорошо там. Однажды мама меня отругала за то, что я бегала на улице и, не помыв ноги, легла в постель…
… —Это что же такое, Наташа, вся простынь в грязи, ты, что босиком на улице бегала?!
– Мама, ты, же меня сама перед сном купала…
– Тогда я и представить не могла, что через много лет грязные простыни расскажут мне о многом. В тот день я вспомнила, что со мной происходило в детстве. Антон мне открыл как будто глаза, и я поняла, что те сны были проникновением в другую реальность. Я всегда возвращалась целая и невредимая, может потому, что была всего лишь маленьким чистым ребёнком. Тогда мне этого не дано было знать.
– А зачем ты понадобилась Тэллю, мало ли таких как ты, сейчас столько экстрасенсов расплодилось, как грязи, – улыбнулась Азиза.
– В нашем разговоре промелькнуло слово – сияющая, так Антон назвал меня. Впервые слышу о таком, что человек источает какой-то свет или силу и кто-то может питаться этим светом.
– Как вампир что ли?
– Не пойму до конца. Мы больше не говорили об этом. Честно признаюсь, мне становится страшно, при мысли, если б Антон довёл бы свои планы до конца, и я стала бы послушным орудием в руках Тэлля. Одна мысль меня волнует, что Антона могут убить, как его предыдущих двойников за неисполнения приказов Тэлля. Я вот что думаю, а что если мой Антон не тот, за кого себя выдаёт, меня очень беспокоит это. Когда мы расставались, я вспомнила о его предупреждении – никогда первой не начинать разговор, что я могу проникать в другие миры.
– А ты? – Азиза с напряжением слушала рассказ подруги, – неужели заговорила об этом?
– Так всё вышло само собой, а потом я вспомнила о его предостережении, и мне стало… страшно, что ли, хотя, пока я не знаю чего мне бояться, одно пугает, вдруг со мной рядом совсем другой человек.
– А нельзя узнать это, не могут же они быть похожи друг с другом совершенно, что-то должно выдать того другого.
– Иногда мне кажется, что Антон стал другим, хотя прошло всего два дня, всё настолько странно, и я себя чувствую отрезанной от мира.– Наташа опустила глаза и, бросив сигарету вниз, наблюдала, как она катится, подпрыгивая по наклонной крыше.– Я не пойму, что Нугман так взбесился…
– Да тут кое-что случилось. —Азиза присела на маленькую табуретку, – Журавлёв, его крестный, недавно разговаривал с ним, и как позже выяснилось о тебе.
– Интересно, я помню его секретаря Машу, мне она понравилась, такая умная и красивая девушка, что не часто встретишь. Да, и что он про меня говорил?
– Он говорил о каком-то заговоре против тебя, что тебя хотят использовать, то есть всё, о чем я тебя предостерегала, оказалось правдой. Ну ты и сама сейчас подтвердила это. – Азиза немного помолчала и добавила, что пора уходить, пока сюда кто-нибудь не нагрянул, – поговорим по дороге.
Осторожно спустившись с чердака, Наташа прикрыла люк и, спрыгнув вниз, поправила кепку, сползшую на глаза. Азиза грустно посмотрела вниз в пролёт этажей и, облокотившись на перила, вздохнула.
– Знаешь, только сейчас начинаю понимать, как мы быстро повзрослели, всё не так как прежде. Мне так жаль, что у тебя не сложилось с Серёжей, прости, но…
– Но я не люблю его, Зизка, – прервала ее Наташа, – я люблю Антона, и тебе остаётся только пожелать мне удачи.
Азиза обняла подругу и, коснувшись её щеки губами, сказала, что она всегда хотела ей лучшего.
– Я устала и уже настроилась, что придётся уехать, эти ночные видения-прогулки выматывают меня, я стала такая раздражительная. Да и кроме тебя меня в этом городе ничего не держит.
– А мама?
– Она наплевала на меня, впрочем, как и всегда в последние годы, – угрюмо ответила Наташа. – Наверное, я сама виновата, что мама такая стала.
– Нет, Натка, ты не виновата, просто много свалилось на тебя. Слушай. – Азиза округлила глаза, – я же забыла тебе сказать, начали про Журавлёва, и я сейчас только вспомнила. Ты знаешь, что Маша пропала неделю назад, а недавно её нашли в каком-то заброшенном домике лесника… Её убили!
– Что?! – Наташу качнуло, и она, схватившись за перила, еле удержалась на ногах, – погоди-погоди, Антон мне говорил про какого-то маньяка. Я не поняла почему, он не хотел меня отпускать в город… Боже мой, я не знала об этом…
– Не знаю подробностей, это просто кошмар. Я знала Машу, пусть и немого, и её смерть это так ужасно!
Они медленно спускались по лестнице, теперь уже чужого дома. Именно в тот момент, когда дверь чердака захлопнулась за ними, их старый мир остался далеко позади в том самом мироздании, где обитало детство и куда дорога никому уже не открывается. Они молчали, известие о гибели Маши потрясло Наташу, они
