— В таком случае я подожду, когда вы закончите.
— Отлично. Антонио, ты предлагал свои услуги пиратам, захватившим «Сан-Матео»?
Он помотал головой.
— Почему? Ты ведь изъявил готовность вступить в команду капитана Жардена.
— Капитану Берту требовались только молодые люди, капитан, и он не хотел брать женатых. Я женат и немолод.
Я едва не пропустил мимо ушей второе слово.
— Да, капитан. Он самый.
— Вы его знаете? — спросил Жарден.
— Он мой старый друг, — кивнул я. — Я бы хотел объединиться с ним.
В следующий миг на палубе раздались крики.
Глава 13 БЕГСТВО, УБИЙСТВО И ВОССОЕДИНЕНИЕ
Вы знаете шутку про черепаху, ограбленную двумя улитками? Когда полицейские спрашивают у нее, как выглядели улитки, она говорит: «Ну-у… не знаю… Все… произошло… так… быстро…»
Здесь было примерно то же самое. На самом деле, вероятно, все продолжалось минут пятнадцать — двадцать. Но Жарден, Антонио и я носились по палубе как сумасшедшие, орали на людей, отдавали приказы, и мне показалось, что все закончилось, не успев начаться.
Выбежав на палубу, мы увидели испанский галеон, идущий к нам на всех парусах полным бакштагом. Команда Жардена разрифливала паруса со всей возможной скоростью, то есть довольно медленно, и пыталась привести «Розу» в движение. Азука визжала дурным голосом, и первое, что я сделал, это заставил ее умолкнуть.
Второе немногим отличалось от первого. Впередсмотрящий, не заметивший испанца, покуда он не подошел к нам почти вплотную, по-прежнему истошно вопил с верхушки мачты. Я поднялся на марс и велел парню заткнуться к чертовой матери, спуститься вниз и заняться каким-нибудь делом. А потом помог разрифить грот.
«Магдалена» успела поднять больше парусов, чем мы, — у Ромбо было гораздо больше людей, — и уже стреляла из кормовой пушки. Носовые орудия испанца открыли ответный огонь, и пушечные расчеты на нем действовали быстрее наших. Я бы попытался ввести в бой кормовые орудия «Розы», если б они на ней были. Но таковых не имелось.
Мне бы хотелось сказать сейчас, что мы понеслись по ветру. «Магдалена» понеслась и вскоре оказалась за пределами дальности огня. Пошли Бог нам опытную команду и великую удачу, возможно, нам бы тоже удалось бежать. Но Он не даровал нам ни первой, ни второй. Под конец я просто надеялся, что испанец погонится за «Магдаленой» и оставит нас в покое.
Этого не случилось. Я стоял на юте, пытаясь сообщить о нашей готовности сдаться, когда испанец дал по «Розе» бортовой залп, которым убило двух или трех человек и снесло грот-мачту. Затем испанский капитан принял нашу капитуляцию. Я был готов расцеловать его. Можете смеяться надо мной, коли хотите, но всего секундой ранее я был уверен, что все мы погибнем через пять минут.
Было бы здорово, если бы меня привели к нему для некой остроумной беседы. Я видел такое по телевизору в одном фильме про пиратов. У нас дело обстояло иначе, и я даже не узнал имени испанского капитана. Добрая сотня испанцев взяла нас на абордаж, и нас крепко поколотили. Потом испанский офицер — молодой парень, вероятно, носивший низшее офицерское звание, — приказал связать нам руки за спиной.
Именно тогда Антонио завопил, что он не пират, мол, его взяли в плен на «Сан-Матео» и так далее. Я подобрался к испанскому офицеру достаточно близко, чтобы подтвердить правдивость этих слов. Я сказал, что я пиратский капитан, это мои люди, а Антонио наш пленник. Разумеется, я надеялся, что Антонио поможет нам, если его освободят. За лишнее беспокойство я получил удар в зубы, сбивший меня с ног, а Антонио бросили в трюм вместе со всеми остальными.
В моей жизни бывали моменты и хуже, но тот был достаточно скверным. Когда мы все спустились в трюм, испанцы задраили люк. Там стало темно, как в коровьем брюхе. Кто-то начал сыпать проклятьями по-французски. Ругался парень виртуозно, и прошло немало времени, прежде чем он начал повторяться. Наконец я велел ему заткнуться. У меня все еще болела челюсть, и я не особо любезничал.
— Ты больше не капитан! Ты висельник! Все мы здесь висельники!
— Верно, — сказал я. — Именно это я и надеюсь довести до твоего сознания. Если хочешь болтаться на рее, продолжай сквернословить, и я вздерну тебя при первой же возможности.
Он принялся обзывать меня поносными словами, но еще не успел разойтись, когда женский голос прошептал:
— Хочешь, я его прирежу, Крис? У меня твой нож.
— Азука?
— Кто же еще? — Она поцеловала меня. — Или я по-прежнему слишком черная? Даже здесь?
— Я никогда ничего не имел против черных. Разрежь веревки, будь добра.
Она пощекотала мне подбородок.
— Позволь мне сперва всадить в него нож. Я преподам ему хороший урок.
Видимо, Жарден услышал нас. Он рявкнул:
— Заткнись, Мише!
— Всем плевать на твои приказы, висельник!
— Пожалуйста, поцелуй его в щеку за меня, а потом нанеси там два пореза, — сказал я Азуке. — Глубокие царапины, не более того: он нам еще понадобится. В виде креста, хорошо? Не обязательно правильного. Можешь сделать это? Ноги у него свободны — не исключено, он попытается пнуть тебя.
Азука повысила голос:
— Если он меня пнет, я его прирежу, независимо от твоих распоряжений.
После этого в трюме воцарилась гробовая тишина. Конечно, на море была легкая зыбь. Возможно, потрескивали шпангоуты, и, вероятно, вы расслышали бы тихий плеск волн о борт корабля, если бы напрягли слух. Но казалось, все затаили дыхание, и густая тишина обволакивала подобием ватного одеяла.
— Я сделала, как ты велел. — Это вернулась Азука. Мне показалось, она отсутствовала целый час. — Правая щека.
— Он не пнул тебя?
— Я бы его убила. Он знает это.
— И не издал ни звука, когда ты его порезала? Я прислушивался, но ничего не услышал. Он не робкого десятка, этот Мише. Настоящий солдат. Теперь освободи меня.
К тому времени кисти у меня совсем онемели, но я почувствовал, как задвигались мои руки, когда Азука принялась перепиливать веревки.
— Я могла бы отрезать ему les couilles[6], если бы тебе от этого стало легче.
— Нет, они нам еще понадобятся.
Она остановилась.
— Азука спасает тебя, Крис. Ты на мне женишься?
— Режь моя веревка. Я жениться. — (Это был Вилли.)
— Я дело предлагаю. Ты должен ответить сейчас же. Ты женишься на мне, Крис?
— А как же Эстрелита? — Веревки ослабли, и я пытался высвободить руки.
