Или как у Ройса. Не так слащаво, но тоже глазу приятно.
А реализм… реализм в фэнтези подавай только в отсутствии трусов на дамах средневековой эпохи.
— Ушёл? — донёсся с лестницы голос Бентона.
Арнетти кивнула, не отрываясь от беглого изучения набросков.
Бентон преодолел оставшиеся ступеньки, пересёк гостиную и остановился перед входной дверью. Помедлил, косясь через плечо на Арнетти.
— Ринни, закроешь?
— Что? — высунулась из кухни Ринда. — Да, закрою. А ты уже уходишь?
— К Дагги забегу.
— К Дагги? — судя по выражению лица девушки, она ожидала, что возлюбленный навестит её в самое ближайшее время, а не потратит целый день, обсуждая с её братом загадочные детальки.
— Да. А что? — Бентон чуть прищурился, вглядываясь в сестру, и вдруг расплылся в широкой, обаятельной улыбке. — Не переживай, Ринни, придёт он к тебе, на задних лапах прибежит.
Ринда зарумянилась, потупилась и тут же вскинула горящий взор на брата.
— Точно придёт? А то знаю я вас, как закроетесь у Дагги, так и не дозовёшься ни одного, ни второго.
— Придёт. Пока, Ринни, — Бентон распахнул дверь и, уже переступая порог, добавил: — До свидания, госпожа Арнетти.
— До свидания, Бентон.
Вот какой герой нужен: высокий, красивый, подтянутый. Ещё бы чело посуровее, слов поменьше да мозгов побольше и будет идеально.
— И давно Бернар и Бентон не сходятся во взглядах на статус лесничего? — поинтересовалась Арнетти, когда Ринда закрыла за братом дверь и шаги его стихли на ступеньках крыльца.
— Уж не первый год, — вздохнула девушка. — Как Бен всерьёз машинами увлёкся, так и повелось. Бен ведь лесничим должен стать, а он порой неделями на большой земле пропадает. Говорит, деньги зарабатывает, словно у нас тут есть, куда эти деньги девать.
— Полагаю, на большой земле найдётся, где лишний бабосик… деньги потратить, — Арнетти подняла голову от записей, посмотрела на Ринду.
— Они с Дагги иногда такой хлам покупают и сюда привозят, что глядеть страшно. Поди разбери, пригоден он для чего дельного или всамделишный хлам. И папа сердится, когда видит, что Бен делает… я тоже сержусь, но вслух не говорю. Теперь ещё сильнее сердиться буду, потому что Бен моему Дагги этим хламом голову забивает, отвлекает его, а надо, что всё по-другому было.
— А если Бентон откажется стать лесничим?
— Как это? — растерялась Ринда.
— Вот так. Уедет на большую землю и обратно не вернётся. Деньги у него есть, работа, как понимаю, тоже, а если и нет, то найдёт новую. Желания оставаться на острове я в нём не вижу.
И грызло подозрение такое нехорошее, что при первой же возможности устремится Бентон вслед за своим мечтами.
— Тогда придётся папе другого лесничего выбирать.
— То есть титул этот не передаётся по наследству от отца к сыну?
— Нет. Не всегда. То есть обычно передаётся, но если сына нет, или случилось с ним что плохое… тогда нынешний лесничий ищет своего преемника среди жителей острова. Так повелось, что чаще среди медвежьих родов смотрят, но бывает, и из волков выбирают, или лисиц.
— Понятно.
Часть 35
Ринда помолчала чуть, то ли осмысливая услышанное, то ли думая о чём-то своём, к делам лесничего отношения не имеющего, и убежала на кухню.
Закончив просмотр, Арнетти выровняла листы в стопку, отложила в сторонку, накинула шаль и вышла на террасу. Берилл на первый этаж спустилась без особой охоты, поела, попила, залезла на диван и устроилась среди подушек, дремать дальше. На свежий воздух за хозяйкой не пошла, только проводила непонимающим взглядом.
Плотнее закутавшись в шаль, Арнетти прогулялась неторопливо по периметру террасы, всмотрелась в кольцо тумана. И впрямь, надо быть оборотнем, чтобы в таком молоке более-менее нормально передвигаться. Вроде утро давно уже не раннее, но не разобрать, ясно сейчас или облачно, туман всё вокруг делал светло-серым, неопределённым. Ощутимо похолодало, хотя до минуса температура вряд ли опустилась. Завершив круг, Арнетти сошла по ступенькам крыльца, остановилась на середине и подняла голову к небу, пытаясь угадать, светит ли там, выше туманной стены, солнце.
Светит?
Или небо тучами затянуто?
Или всё-таки светит?
Во всяком случае, во-он там, левее дома, сквозь мглу проступил пульсирующий огненный шарик.
С минуту Арнетти увлечённо его разглядывала, прежде чем сообразила, что шар движется. И на самом деле не шар это вовсе, а яркий рыжий ореол, окружающий летящую огненную птицу.
Арнетти сбежала по оставшимся ступенькам и замерла, задрав голову.
Какова вероятность, что это какой-то другой птице огненной вздумалось поблуждать в тумане?
Правильно, ничтожно мала, а значит…
— Юл! — завопила Арнетти. — Юлисса! — несколько раз подпрыгнула на месте, помахала руками. — Эй, я здесь! Юл!
Правда, вероятность быть услышанной с такого расстояния тоже невелика, если вообще возможна. Равно как в тумане не то что человека на земле не разглядишь, целое здание рядом с ним не заметишь.
И что делать?
Лезть на крышу?
Разводить сигнальный костёр?
Бежать к Дагги в глупой надежде, что у него в закромах ракетница завалялась?
Уповать, что остров Юлисса видит точно, и ждать, пока она снизится? Только сосны тут высоченные, дворы-полянки меж ними маленькие, затенённые, в тумане запросто пропустишь, а по-настоящему открытых участков здесь… площадь, где большой дом располагается, и берег, где русалочье поселение. Берег пониже, площадь повыше, но на берегу домов больше и скучены они сильнее. Да и русалки не оборотни, на суше ориентируются немногим лучше людей, соответственно, ввиду особенностей туманного сезона фонарей и прочего дополнительного освещения у них должно быть тоже побольше.
Огненный овал исчез, в тумане и Арнетти бросилась в дом.
— Ринда! Ринда!
— Что? Что стряслось? — напуганная криками девушка выбежала из кухни и чуть не врезалась в мечущуюся по гостиной Арнетти.
— Мне на берег нужно, в поселение русалок, а самостоятельно я туда вряд ли дойду!
— Зачем вам на берег?!
— Сигнал подать.
— Сигнал?
— Ну, или надеяться, что целое поселение Юл заметит скорее, да и снизиться там сможет. Давай, Ринда, быстрее! Я не знаю, сколько она кругов уже заложила… может, этот последний был… а может, она вообще случайно мимо пролетала… озеро ведь немаленькое…
Последний пункт вдохновлял мало.
Ринда растерянно похлопала ресницами, вернулась на кухню, погремела там чем-то, затем выскочила в гостиную и покорно начала раздеваться. На саму смену ипостаси Арнетти внимания не обратила — чего она там не видела? — лишь взгляд отвела на случай, если девушка стеснялась. Бурая медведица, заметно уступающая размерами и отцу, и брату, поднялась с пола, встряхнулась и потопала к двери. Арнетти погладила Берилл, шёпотом пообещала скоро вернуться и последовала за Риндой.
