убийство есть.
Он спокойно положил кристалл на стол.
— Более того, тот кто это доказательство сделал позаботился, чтобы оно было у всех заинтересованных особ, — кивнул Шолохов и, достав из кармана точно такой же кристалл, положил его перед собой.
Соколов спокойно взглянул на кристаллы и кивнул.
— Я уже провел предварительное расследование, — кивнул он. — И эта информация подтвердилась.
— Раз нам не нужно вас убеждать и настаивать, то думаю стоит перейти к главному вопросу — что делать будем, Геннадий Юрьевич?
Глава рода Соколовых тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Орлову.
— Есть один нюанс, который я хотел бы уточнить. Для понимания ситуации, — спокойно произнес он, положив руки на стол. — Кто такой этот Фирс? Почему его мнимая смерть так затронула вас… — тут он перевел взгляд на Шолохова. — И вас. Это не для оттягивания неизбежного. Просто… у меня было слишком мало времени, чтобы собрать информацию для полной картины.
— Что же, — кивнул Орлов. — Справедливо… Начнете, Аврелий Васильевич?
— Пожалуй, — кивнул тот. — Дело в том, что наш род сторонники новых взглядов в брачных вопросах. У нас есть желание отдать дочь в надежные руки другого рода. Хорошо бы и с выгодой, но окончательный выбор этого союза, все же лежит на нашей дочери. Нам хотелось бы ее поторопить, но она уже завязала отношения. К сожалению с простолюдином. Клятвам Кэтрин, о том, что это лишь обычная интрижка и ни о каких серьезных отношениях тут речи не идет, я верю. Однако, не смотря на то, что это заведомо тупиковые отношения моей дочери, я не ожидал, что в них может вмешиваться посторонний человек. Тем более таким вульгарным, отвратительным и откровенно подлым способом.
Тут Шолохов хмыкнул и продолжил:
— Ведь все изначально было понятно. Он простолюдин, она аристократка. Это временно и не более чем развлечение для души молодой особы. Однако… Ваш отпрыск не только посмел вмешаться, но так же нанес душевную травму моей ненаглядной дочери, которую я всем сердцем люблю. Понимаете?
— Понимаю, — кивнул Соколов.
— Да, по большому счету, я могу говорить лишь о крайне непристойном и отвратительным поведении Игоря. Душевную травму к делу не пришьешь. Да и как постоянный покупатель нашего товара, он на претензию едва ли тянет, однако… — тут Шолохов подался вперед и взглянул в глаза Соколову. — Осадочек останется. Нам нечего делить и требовать у вас чего-либо, я не в праве. Да и желания такого у меня нет. Однако, в нашей с вами среде подобных вещей не забывают.
Тут он откинулся на спинку кресла, положил ладони на стол и спокойно произнес:
— У меня все.
Геннадий Юрьевич перевел взгляд на Орлова и.
— Что же. Делить нам есть что, поэтому у нас с вами состоится более обстоятельная беседа, — ответил на его взгляд Орлов. — Начнем с того, что данный молодой человек, давно является другом моей единственной дочери — Алисы. Причем не в качестве увеселительной игрушки, а по настоящему другом. Далее, при покушении на нее он, находясь рядом, прикрыл ее собой от пуль злоумышленника.
Соколов поджал губы.
— В связи с чем, обдумав все варианты награды, и учтя обстоятельства, я вынужден был отдать ему долговое кольцо Орловых. Понимаете, что это означает?
Геннадий Юрьевич дернул щекой и с раздражением расстегнул верхнюю пуговицу.
— Это я еще не говорю, что его отец мой личный и надежный водитель и служит у меня не первый десяток лет, — кивнул Орлов. — В связи с этим, думаю, вы понимаете, что обычным «осадком» тут обойтись не может.
— Понимаю, — кивнул Соколов.
— Отсюда, нам с вами надо как-то решать эту проблему, — кивнул Семен Дмитриевич.
— Что же, — Геннадий Юрьевич вздохнул и сплел пальцы в замок. — Прежде чем мы с вами начнем обсуждать, как нам поступить дальше, хочу вас попросить об одной услуге.
Дождавшись заинтересованных взглядов, он пояснил:
— Мы в провинции и многое, что тут происходит, не доходит до столицы и людей нашего славного государя. И я очень вас прошу, поддержать данную славную традицию и не выносить сор из избы, — он тут же поднял руку, пресекая попытки перебить. — Да, мы виноваты. Да, мой сын впутался в омерзительную аферу. Однако, ни одна живая душа в роду, кроме него, не знала что замышлял этот глупец. Поэтому, я прошу не воспринимать это как акт агрессии рода Соколовых, а смотреть на это, как на поступок глубоко убежденного, крайне глупого юноши, что начал творить то, что ему вздумается, совершенно забыв кто он и скоро окажется на его плечах.
Шолохов хмыкнул, а Орлов задумчиво посмотрел на главу конкурирующего рода.
— Зачем нам лишнее внимание, особенно после всего, что пережили мы бок о бок? — продолжил Геннадий Юрьевич. — Столица — она далеко. Там свои склоки и разборки, а мы с вами тут. Поэтому, я призываю вас к благоразумию и осторожности. Думаю, самой большой глупостью для всех из нас может оказаться прием у императора, где мы будем скопом изображать склочных собак, лая и виня друг друга. Не так ли?
— С этим не поспоришь, — хмыкнул Шолохов.
— Рад, что вы меня понимаете, — грустно улыбнулся Соколов. — А теперь, я бы с удовольствием с вами обсудил, что вы хотите в качестве компенсации.
Орлов кинул
