— Тебе он нравился?
Пожатие плечами.
— Не то чтобы душа-парень, да?
— Мне кажется, он бегал за девочками.
— И за Анни?
— Смеетесь?
— Просто спрашиваю.
— Он не осмеливался. Она была недотрогой.
— Тогда я ничего не понимаю, Хальвор. — Сейер отодвинул в сторону пластиковый стаканчик и перегнулся через стол. — Все говорят о том, какая Анни была красивая, сильная, самостоятельная и спортивная. Не хотела никому понравиться, была неприступна. «Она была недотрогой». И все же она надолго осталась с кем-то наедине в лесу и на берегу озера. Вероятно, вполне добровольно. И потом, — он понизил голос, — она дала себя убить.
Хальвор с ужасом посмотрел на Сейера, как будто абсурдность этой ужасной ситуации только что дошла до него.
— Кто-то должен был принудить ее.
— Но кто мог принудить Анни что-то сделать?
— Я таких не знаю. Во всяком случае, не я.
Сейер отпил колу.
— Удивительно, что она ничего не оставила. Например, дневника.
Хальвор уткнулся носом в свой стакан и долго пил.
— Но могло ли случиться так, — продолжал Сейер, — чтобы Анни ввязалась во что-то опасное? Может, кто-нибудь давил на нее, запугивал?
— Анни была очень порядочной. Я не думаю, что она могла наделать глупостей.
— Человек может наделать массу глупостей и остаться при этом порядочным, — задумчиво сказал Сейер. — Одно-единственное действие мало что говорит о человеке.
Хальвор внимательно выслушал и сохранил в памяти эти слова.
— В вашем городке вообще есть наркотики? — продолжал Сейер.
— Увы. Вы же не зря устраиваете обыск в пивных внизу, в центре. Но Анни туда не ходила. Она покупала все в киоске рядом с домом.
— Хальвор — сказал Сейер проникновенно. — Анни была тихой, сдержанной девочкой, которая любила сама контролировать свою жизнь. Но вспомни: ты никогда не видел, чтобы она боялась?
— Не боялась. Но — закрывалась. Несколько раз — почти в ярости и несколько раз — в отчаянии. То есть, да, я видел Анни по-настоящему испуганной. Не то чтобы это имело какое-то значение, но я припоминаю. — Он забылся и стал многословным. — Мать, отец и Сёльви были в Тронхейме, там у девочек тетя. Мы с Анни были одни дома. Я должен был лечь наверху. Это было прошлой весной. Сначала мы катались на велосипедах, потом долго сидели наверху, до ночи, и слушали пластинки. Было очень тепло, поэтому мы решили лечь снаружи — в саду, в палатке. Мы все приготовили, потом пошли в дом почистить зубы. Я лег первым. Анни пришла позже, села на корточки и открыла спальный мешок. А там была гадюка. Большая черная гадюка, свернувшаяся в мешке. Мы выбежали из палатки, и я позвал соседа, который живет через дорогу. Он решил, что змея заползла в мешок, чтобы согреться и в конце концов решила остаться там жить. Анни так испугалась, что ее тошнило. И с тех пор я всегда вытряхивал ее спальный мешок, когда мы ходили в палаточные походы.
— Гадюка в спальном мешке? — Сейер содрогнулся и вспомнил свои собственные походы в далекой юности.
— Змеи кишат в районе холмов Фагерлунд, они прячутся в каменных кучах. Мы приманиваем их маслом.
— Маслом? Зачем?
— Они объедаются им и почти впадают в спячку. Тогда их можно просто подбирать с земли.
— А еще на дне фьорда водится морской змей? — Сейер улыбнулся.
— Точно, — сказал Хальвор и кивнул. — Я сам его видел. Он показывается очень редко, при особой погоде. Вообще-то это подводный риф, лежащий очень глубоко, и когда ветер меняет направление и начинает дуть с берега, вода сильно бурлит там, на глубине. А потом опять успокаивается. Это очень странно. Все прекрасно знают, что это, но когда ты в море совсем один, всегда кажется, что что-то поднимается из глубины. В первый раз я перепугался до чертиков и ни разу не обернулся.
— Значит, ты не знаешь никого из окружения Анни, кто хотел бы причинить ей вред?
— Никого, — ответил Хальвор с нажимом. — Я постоянно думал о том, что случилось, и ни к чему не пришел. Это, должно быть, был сумасшедший.
Да, подумал Сейер, это мог быть сумасшедший. Он отвез Хальвора домой и остановил машину прямо около крыльца.
— Тебе наверняка завтра рано вставать, — дружелюбно сказал он. — Уже поздно.
— Все в порядке.
Хальвору он и нравился, и не нравился. Смешанные чувства.
Он вышел из машины, как можно тише открыл входную дверь, надеясь, что бабушка спит. На всякий случай заглянул за дверь и послушал, как она храпит. Потом сел перед монитором и продолжил с места, на котором остановился. Он постоянно припоминал новые обстоятельства: вдруг вспомнил, что некоторое время назад у Анни появилась кошка — они вместе нашли ее в сугробе, распластанную и плоскую, как камбала. Он набрал в поле имя «Багира». Ничего не произошло. Но он этого и не ожидал. Этот проект перешел в раздел долгосрочных. Глубоко внутри росло желание решить проблему более простым способом. Но он пока еще не потерял терпение. И еще — он не хотел мухлевать. Он чувствовал, что, если отыщет пароль сам, преступление будет не таким страшным. Он почесал в затылке и написал в черном поле «Top Secret». Для гарантии. И сразу же написал «Анни Холланд», правильно и задом наперед, потому что ему вдруг пришло в голову, что он не проверил самую очевидную версию, самую естественную, — ту, что она наверняка не использовала бы и именно потому все же могла использовать. «Access denied». Он немного отодвинулся от стола, вытянул ноги и снова положил руку на затылок. В голове покалывало, как будто там внутри сидело то, что мешало ему. На самом деле ничего не было, но чувство не проходило. Он удивленно обернулся и посмотрел в окно. Внезапный порыв заставил его подняться и задернуть занавеску. У него возникло ощущение, что кто-то смотрит на него, и волосы зашевелились на его голове. Он быстро выключил свет. Снаружи послышались исчезающие шаги, как будто кто-то уходил в тишине. Он выглянул в щель между занавесками, но никого не увидел. И все же он знал, что кто-то стоял там, знал это всеми органами чувств, это было неоспоримое, почти физическое знание. Он выключил компьютер, снял одежду и скользнул под одеяло. Там он лежал, тихо, как мышь, и ждал. Все стихло, не слышно было даже шелеста листвы за окном. Но потом, через несколько минут, он услышал звук мотора отъезжающего автомобиля.
* * *
Кнут Йенсволь не слышал автомобиля, поскольку он стоял и неуклюже орудовал электрической дрелью. Он собирался повесить полку для сушки влажных кроссовок после тренировки. Когда дрель замолчала, он услышал стук в дверь, выглянул в окно и увидел Сейера на верхней ступеньке крыльца. Кнут спросил себя: зачем они приехали? Он постоял немного, бормоча про себя, поправляя одежду и приглаживая волосы. Мысленно ответил на все предполагаемые вопросы. Теперь он чувствовал, что готов открыть дверь.
