в лицо соленые брызги целыми пригоршнями.
Рем, стоявший рядом с эльфом на носу, который Жерар как заправский морской волк называл «бак», пытался разглядеть что-нибудь в тумане, который вот-вот должен был исчезнуть, сметенный прочь порывами ветра.
- Это что еще… Слышите? – Жерар облокотился на фальшборт и приставил к уху ладонь. – Никак, баба поёт?
- Какая, к чёрту… - начал Разор, но потом замер, вслушиваясь в шум ветра.
Через несколько мгновений Рем тоже начал различать мелодию, которую выводили женские голоса.
- Откуда тут бабы? – Жерар почесал макушку. – Ктой-то их на скалах оставил? Нехорошо!
На палубу высыпали свободные от вахты члены команды. Все они слышали пение, переговаривались между собой, и в их разговорах доминировала одна тема: им очень хотелось узнать, кто это там поёт!
Их можно было понять: две сотни мужиков, которые черт знает сколько времени занимались только выживанием, тяжким физическим трудом и убийствами, при полном отсутствии тепла, заботы и ласки. И, конечно, каждый из них мечтал о женщине!
- Погодите суетиться! Может, осмотримся для начала? – попытался воззвать к их разуму Рем. – Откуда тут, в тумане, на рифах по пути в страну эльфов – женщины? Головами своими подумайте!
Глас рассудка был похоронен новым мощным аккордом женской акапеллы, раздавшейся из тумана. И каждый слышал в этом пении что-то своё… Микке чудились хуторские поля Севера, голубые цветочки льна и светловолосые девушки в бело-красных платьях. Марк, суровый абордажник, прищурившись, вспоминал загорелых южанок в апельсиновых садах вокруг Претории, а Жерар - задорных девчат из кабаре «У лисицы» в портовом районе Кесарии.
Эадор заикнулся о том, что нельзя сворачивать, потому что фарватер неизвестен и оттого опасен, но эльфа в грубой форме попросили заткнуться.
- Они ведь взбунтуются, если мы попытаемся заставить их вернуться на нужный курс? – Разор подошел к Рему совершенно неслышно.
Старый вояка оставался в трезвом уме, как и Рем. Конечно, ничто человеческое ни тому, ни другому было не чуждо, но это ведь было бредом – какое-то пение посреди моря!
Микке уже вращал штурвал, направляя корабль в сторону источника пения, а весла едва-едва не шкребли по скалам, выступающим из воды.
Эльф беспомощно смотрел то на боцмана, то на квартирмейстера.
- Что они делают? Зачем? Я же предупреждал…
- Предупреждал он! - хмыкнул Рем. - Ты посмотри на их глаза! Я такого даже во время таранных ударов не видел: стекляшки, а не глаза…
- И ты предполагаешь?.. – повернулся к нему Разор.
- Я предполагаю, что пора надевать кирасу, вот что. Мы их не остановим, но, по крайней мере, я собираюсь быть наготове.
Разор и так был в полном боевом облачении, так что согласно кивнул и проверил, легко ли ходит клинок в ножнах.
И Рем отправился надевать кирасу. Эльф пошел за ним.
В правом виске Аркана ломило точно так же, как во время встречи с усатым колдуном – любителем кальяна на острове Кон Ките, и он поморщился от боли, но решил не обращать внимания.
- Не сочти за наглость, Рем, но нет ли у тебя какого-нибудь оружия для меня? - спосил вежливый Эадор.
- А ты тоже думаешь, что оно нам понадобится? – Аркан застегивал кирасу поверх камзола.
- Я думаю, Рем, что в зоне тумана случается всякое… Порой пропадают даже наши корабли, а мы изучили эти воды…
- Так кто там поёт? Нечистая сила? – иронично поднял бровь Рем.
А эльф воспринаял его слова очень серьезно. Он нахмурился, провел ладонью по лицу и кивнул:
- Да, верно молвишь, друг мой… Сила самая нечистая, которую можно себе представить… И, похоже, она завладела душами людей…
- Не всех людей, верно? – Рем застегнул портупею с палашом. – По крайней мере, меня и Разора эта зараза не взяла. Только голова чего-то разболелась…
Он приложил пальцы к виску, боль пульсировала, как будто по черепу били маленьким молоточком в такт таинственному пению!
- Пойдем, мой дорогой господин Нилэндэйл, я дам тебе оружие, - процедил он сквозь зубы.
Рем в сопровождении Эадора спустился по лестнице в трюм, к оружейной. Он прошел мимо сложеных аккуратно ящиков с припасами, бочек с водой и вином, и вдруг споткнулся о корзину, в которой жалобно звякнули стеклянные бутыли:
- Какой кретин поставил здесь это дерьмо?! – квартирмейстера обуяла праведная ярость.
Он столько времени расставлял всё по своим местам, сортировал трофеи и составлял списки, что эта корзина со стекляшками просто привела его в неистовство!
- Что это вообще такое?! – он наклонился, чтобы рассмотреть этикетки. – Подсвети-ка, Эадор!
Эльф поднял фонарь повыше и Рем прочитал надпись: «ВОРВАНЬ». Горючая дрянь из жира морских зверей, какой заправляют в фонари или используют для выделки кож. Квартирмейстер, поднатужившись, поднял тяжеленную корзину и взгромоздил на один из бочонков.
- Вот так! Пойдем…
В оружейной Эадор выбирал себе оружие, сокрушенно качая головой. Он, наконец, остановил свой выбор на странного вида составном луке, плечи которого представляли собой рога какого-то животного. Саадак из сыромятной кожи включал в себя и колчан с тремя десятками стрел, беглый осмотр которых заставил эльфа удовлетворенно кивнуть.
- Я возьму еще этот клинок? - спросил он, указывая на изящную мизерикордию с богатой инкрустацией.
- Да пожалуйста! Потом вернешь, когда Доль Наяды достигнем… Если достигнем…
А сверху уже слышались удивленные и радостные возгласы команды. Рем с палашом в руках выскочил на палубу и огляделся.
Вдоль правого борта столпилась большая часть команды, они размахивали руками, улыбались и приветствовали кого-то. Спиной к мачте стоял Разор с побелевшим лицом, Микке ни на шаг не отошел от штурвала, хотя на лице его и застыла глупая улыбка, а голова была повернута в сторону правого борта, и взгляд был совершенно бессмысленный.
- Эй, красавица! Сейчас мы вас заберем! – радовался Жерар.
- Девоньки, милые! – восклицал Оливьер.
- Давайте спустим тали, пусть они поднимутся на борт! – сообразил кто-то и три или четыре пары рук принялись разматывать снасти.
- Девоньки? – округлил глаза Рем и беспомощно взглянул на Разора.
Боцман пальцем показывал куда-то в сторону кормы, или
