до углов. Бай Юй растерянно огляделась.
Ни звука. Только треснул фитилек.
Бай Юй сделала два неуверенных шага.
Ей стало страшно.
Она зашла за ширму и увидела, что полог кровати открыт.
На кровати, опустив голову, стояла Ли Лэ.
–
*[152] 伸手不见五指 — букв. "протягиваешь руку и не видишь пять пальцев", т. е. очень темно
–
Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы!
ГЛАВА 61. Бай Юй поняла, что наступила прощальная минута
Слабый свет лампы еле мерцал сквозь прорези в цветах на деревянной ширме. В этой половине комнаты было совсем темно.
Бай Юй застыла. Она смотрела и смотрела на девочку, стоявшую на кровати. Она порывалась что-то сказать, что-то спросить, но губы онемели.
Ли Лэ подняла голову. Лицо у нее было бледное и печальное.
Бай Юй увидела, что ноги Ли Лэ не касаются кровати.
Сквозь ее фигуру просвечивали доски стены.
Личико Ли Лэ вдруг исказилось, стало жалким, и по нему потекли призрачные слезы. Она плакала безмолвно, как в страшном сне.
Бай Юй, стоявшая в отупении, вдруг очнулась и хотела обнять девочку, но ее руки прошли сквозь воздух, а Ли Лэ оказалась висящей над полом в другом месте, в двух шагах от нее. Тогда у Бай Юй лицо стало такое же жалкое, как у Ли Лэ, и они обе смотрели друг на друга и плакали.
— Ли Лэ, Ли Лэ… — невнятно повторяла Бай Юй.
Маленькая служанка тоже что-то говорила сквозь слезы, но звуки не доходили из мира инь в мир ян.
Бай Юй пыталась спросить, что с ней произошло, но Ли Лэ только качала головой и потерянно разводила руками.
— Ли Лэ, Ли Лэ, может, ты еще живая?.. Может, ты лежишь где-нибудь без сознания? — сказала Бай Юй, еле выговаривая слова растянутым от плача ртом.
Ли Лэ, кажется, поняла по лицу хозяйки и по ее расширившимся глазам, про что она говорит. Она отрицательно замотала головой, но Бай Юй не хотела оставлять свою надежду и она стала манить призрак за собой:
— Пойдем к пруду! Ты мне покажешь, куда ты делась оттуда!.. Пойдем?
Ли Лэ послушно поплыла за хозяйкой на улицу.
Выйдя из двора, Бай Юй услышала ржание коней, стук дверей и голоса, доносившиеся из конюшен. Это, наверно, вернулся Сян Юй.
Бай Юй остановилась.
Она вопросительно посмотрела на Ли Лэ и показала рукой в сторону южной половины усадьбы.
Сян Юй был усталый и в плохом расположении духа. Он вернулся, проводив отряд Лиу Бана до границы уезда и проинспектировав два города на обратной дороге. Про свой поспешный отъезд, Лиу Бан объяснял, что ему стыдно из-за ссоры со старшим братом и он не хочет раздражаеть своим никчемным видом, но с каких пор Лиу Бан стал таким деликатным? Чутье говорило Сян Юю, что Бан-диди врет. Похоже было, он получил из столицы какие-то известия, не предназначенные для Сян Юя, и заторопился к правителю Хуай-вану.
Пока горничная помогала генералу снять запыленную в дороге верхнюю одежду и отстегивала кожаные лямки нагрудника, он тяжелым взором смотрел перед собой, погруженный в размышления. Он не верил в преданность Лиу Бана, но он всегда думал, что Лиу Бан слишком его боится, чтобы предать…
Сян Юй услышал шум у входа, и в комнате возникла Бай Юй, за которой с растерянным видом шел один из солдат, карауливших у дверей, пытаясь ей что-то сказать. Бай Юй была заплаканная и растрепанная.
Сян Юй нахмурился.
Бай Юй встала на колени.
Сян Юй посмотрел на несчастную фигурку с горестно поникшей головой, вздохнул и махнул людям, чтобы они ушли.
Он молча ждал, что она скажет.
Бай Юй подняла голову. Ее черные глаза были полны горя. Он открыла рот, но губы задрожали, она заслонила лицо ладонями, и слезы потекли у нее между пальцев.
Женщины плачут, когда им нужно выпросить что-нибудь. Мужчина говорит прямо, женщина хнычет, показывает, какая она несчастная, чтобы разжалобить и подчинить мужчину. Сян Юй знал о женском лукавстве.
Но про Бай Юй он знал, что она не станет притворяться.
— Бай Юй, что случилось? — спросил Сян Юй. Он только что приехал и еще не знал про исчезновение Ли Лэ.
Он сел на лежанку рядом с Бай Юй, плакавшей на полу, и терпеливо ждал, когда она расскажет, в чем дело. Он смотрел на Бай Юй и ему было ее жалко, но он не умел успокаивать плачущих женщин.
— Господин… господин… — всхлипывала Бай Юй, не отнимая рук от лица, как будто раненое животное скулило и жаловалось.
— Моя Ли Лэ пропала… — сказала Бай Юй.
— Ее, наверно, убили… — прошептала она почти неслышно.
Молча слушая несвязный рассказ Бай Юй, Сян Юй сделался мрачнее тучи. Бай Юй испугалась, что он сейчас накажет ее за разговоры с призраками и запрет в комнате, но он кликнул солдат и пошел за Бай Юй, которую вела невидимая Ли Лэ.
Против ожиданий, Ли Лэ привела их не к пруду, а к калитке в северной стене. За оградой они пошли вдоль ручья в сторону, противоположную от города. Идти надо было недалеко — через пару ли призрачная Ли Лэ повисла в воздухе среди зарослей лозы, покрывавших склоны оврага.
Бай Юй хотела побежать к ней, но Сян Юй удержал ее и сказал:
— Стой здесь… не отходи от меня.
Солдаты прошли вперед. В темноте было слышно, как они ломают ветки.
Овраг был заполнен свежим запахом ивовой листвы и молодой древесины.
Один из солдат с взволнованным лицом подбежал к Сян Юю и что-то тихо сказал ему. Сян Юй кивнул, и солдат убежал в сторону усадьбы.
— Бай Юй, иди домой и не выходи из своих покоев, ты меня поняла? — сказал Сян Юй. Потом он позвал солдата: — Мэн Си! Смотрите за госпожой…
— Нет! — сказала Бай Юй и шагнула к лозняку.
Рука Сян Юя преградила ей путь.
— Делай, как я говорю, — без злобы сказал он, не желая начинать спор.
Бай Юй поняла, что сейчас ее уведут насильно.
Она неотрывно смотрела туда, где среди кустов на берегу ручья неприкаянная душа Ли Лэ серебрилась на фоне черного неба, среди звезд, до которых она так и не долетела. Она была уже едва видна, как предрассветный пар над прудом. Она, наверно, потратила всю силу на то, чтобы увидеть хозяйку в последний раз и привести ее на место своей смерти.
В это время подошли еще люди, с факелами, они принесли лопаты и доски. Среди зарослей засветились
