Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Следствие выходит на некую Джерониму Спера, гадалку. А заодно – торговку приворотными зельями, среди которых и обнаруживаются особые составы. Естественно, дознание того времени в методах не ограничено.
По выражению лица папаши становится ясно, что он полагает подобное положение вещей правильным. Преступники не заслуживают снисхождения.
– Под пытками она сознается, что действовала по указанию своей подруги, Теофании ди Адамо. Она сама рассказала о том, что делала. Шестьсот человек! Среди ее жертв было множество знатных, сильных людей. Она не считала себя виновной. Более того, она открыто сказала, что мстила мужчинам за их недостойное обращение с женщинами… Ее казнили на Площади Цветов. – Отец замолчал, устремив взор на картину.
Рим. Собор Святого Петра, написанный с удручающей аккуратностью, которая делала картину мертвой. Но Серега ничего не смыслил в высоком искусстве.
– Но Теофания успела родить дочь. И девочка получила не только имя, но и книгу, в которой описывался рецепт «воды Тофано»… эта книга передавалась от матери к дочери. Они все занимались травами. Кто-то – лекарствами, кто-то – ядами, но не столь совершенными, как «аква Тофано». Этот рецепт зашифрован. И ключ от шифра спрятан в кольце.
А кольцо – в яйце. Яйцо – в утке. Утка – в зайце. Дальше вроде идут сундук и дуб, в роли которого придется выступить Сереге.
– Так получилось, что это кольцо оказалось в руках моей матери.
Вот это уже интересно! О своей матери, Серегиной бабке, отец не то чтобы неохотно рассказывал, скорее уж, вычеркнул ее из жизни, сделав это с обычной для него дотошностью. Не осталось ни фотографий, ни документов, ни даже имени.
– Ты понимаешь, что я не люблю вспоминать о ней. Эта женщина поступила безответственно, бросив ребенка и мужа.
…Интересно, а будь она мужчиной, отец нашел бы оправдание такому поступку? Скорее всего. Мужчины имеют права. Женщины – обязанности. И мать должна была это понимать. А если уж она не желала понимать – в силу врожденной ограниченности ума, то хотя бы смириться и делать то, что ей говорят.
– Ее отец, мой дед, имел в войну доступ к некоторым ценностям. Я не буду тебя обманывать, говорить, что все они достались ему честным путем, но кольцо было получено в подарок от любовницы. Женщины любят делать красивые жесты. Вероятно, так она пыталась привязать его к себе.
И, если она осталась любовницей, попытка эта не увенчалась успехом.
– Война их разделила. Та женщина попала в концлагерь, но не погибла. Более того, после войны она отыскала моего деда и обвинила его в обмане. Якобы он обещал вывезти ее и их совместно нажитую дочь из опасного района, но не сделал этого. Точнее, дочь он вывез, а вот любовницу – нет. И она требовала вернуть ей кольцо, которое собиралась отдать второй своей дочери. Дед отказал. Они поссорились. И та женщина пригрозила, что дочь имеет право владеть ее кольцом, но если после ее смерти кольцо не вернется к роду Тофано, будет уничтожен наш род.
– Он и правда это обещал? Вывезти их?
Прадеда Серега помнил по фотографиям. Он и отец были похожи: то же каменное, лишенное намека на мягкость, лицо с тяжелым подбородком и острыми скулами. Те же поджатые губы, как знак, что лишних слов не будет сказано. Та же манера смотреть – с плохо скрытым презрением.
– Понятия не имею.
Ложь. И, значит, обещание было дано.
– Какая разница! Обещал или нет, но моя мать, которой это кольцо досталось по наследству, сбежала с иностранцем. Завела себе новую семью.
Обижен. Столько лет прошло, а все-таки – обижен. И Сереге снова все это удивительно: неужели отец, такой сильный и властный, не способен переступить через давнюю обиду?
– Не так давно она умерла. Череп ее был проломлен. Наследников иных, кроме меня, у нее не осталось. И на правах наследника я потребовал сделать опись имущества. Кольца там не было.
И что это означает? Ничего. Это кольцо могли продать, подарить, выбросить, потерять… тысяча вариантов.
– Оно вернулось, – папаша придерживался собственного взгляда на события. – Оно либо у девчонки, либо у ее мамаши. Они обе были рядом с… Валентиной.
Значит, бабку звали Валентиной. Валей.
И ее фотографию хорошо бы увидеть!
– Обе имели возможность забрать кольцо… ты должен его вернуть, пока эти твари не уничтожили нашу семью!
Все бы ничего, но, по Серегиному мнению, семья эта существовала сугубо в папашином воображении.
– То, что произошло со Светкой, – не случайность…
…Ну да, как это Серега не подумал, что Светка не могла случайно отравиться древним ядом!
– …этот рисунок – почти точное повторение кольца. Сердолик, обрамленный виноградными листьями. И книга пропала. Я держал ее здесь, в сейфе, – отец вынужден был остановиться и посмотрел на Серегу так, словно именно его подозревал в хищении ценного артефакта. – Никто не знал об этом.
Ну, это преувеличение; например, тот, кто книгу взял, тот-то определенно знал.
– Книга и кольцо у этих… и, если ты постараешься, вернешь их в семью.
Все это, конечно, хорошо, но у Сереги имелась парочка вопросов. Например, каким чудесным образом чужая книга оказалась у папаши? И, главное, как она исчезла из сейфа? Серега очень сомневался, что девчонка – спецагент, способный пробраться тайком в отцовский кабинет, вскрыть сейф и вытащить книгу, а потом, вместо того чтобы скрыться с добычей – самое логичное решение, – остаться и отравить Светку.
Они же только-только познакомились.
Нет, книгу взял кто-то свой… а кольцо?
Тоже не доказано, что оно у Вики.
Более того, сам план с женитьбой выглядит более чем идиотским замыслом. Если папаша всерьез подозревает, что некто задался целью истребить все его семейство, то не было ли разумнее убрать из дома гостей? Нет, темнит папаша, по старой своей привычке. Но как бы Серега ему ни доказывал бессмысленность данной тактики, он не отступит.
Куда там! Самый умный.
Остальные все – дебилы. И Серега, несмотря на родство, в их числе.
– Хорошо, – Серега поднялся. – Я постараюсь выяснить, что там и как…
А то мало ли, сунется он со своим идиотским планом к кому-нибудь еще, спугнет ненароком…
Пятый не любил похороны, что, в общем-то, было естественно для нормального человека. И сейчас, глядя на гроб – разумеется, отец выбрал самый дорогой, демонстрируя обществу извращенную форму родительской любви, – он видел не Светку, но старуху.
Пожелтевшее, изрезанное морщинами лицо. Тонкую шею. Черные лохмотья, точно перья… она посмеялась над ним, и сейчас Пятый готов был признать, что странная шутка удалась. Пятый не нашел кольца…
…и Светка поплатилась.
Она встретила его по возвращении из интерната. Вышла за ворота и стояла, переминаясь с ноги на ногу, странно повзрослевшая, но нелепая в детском наряде. Коричневая юбка. Коричневый свитер. И две косички, перехваченные коричневыми резиночками. Он вышел из машины, и Светка неловко его обняла.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
