лишь стимул, но никак не причина. Да и чувствами эту связь сложно оправдать. Он не может вернуться в Москву, потому что там его ждет тюрьма, не может начать свое дело в Венеции, потому как у него нет соответствующих связей и документов. Благодаря мне у него появляется цель и занятие, которому можно посвящать все время. Но это не любовь и даже не страсть. Это болезненная зависимость вперемешку с уважением.
– Через пару дней документы будут готовы. Но не убивать же его! Если тебя поймают, это может бросить тень на меня, – произношу я, устало прикрыв глаза.
– Ради тебя, дорогая, я не готов умереть, но вполне могу убить, – отвечает Донат, маскируя галантностью издевку. – Или у тебя есть надежный человек для того, чтобы воплотить задуманное?
Донат не более надежен, чем любой другой. Но кто из желавших во имя любви покончить с собой был способен на убийство?
– Ты говорила, в тебя влюблен друг Комаровского? Лучшего претендента не найти, – заявляет неожиданно Донат, и я понимаю, что его душа куда чернее, чем можно было предположить.
Наумов. Этот смешной молодой человек готов на все ради меня. Стоит написать ему хотя бы слово, и он примчится тотчас же. Я так и поступаю. Всего лишь одна телеграмма, и через пару недель он уже ждет меня в венецианском кафе. Я без утайки рассказываю ему о Комаровском, о его планах поработить меня и заставить жить по своей указке. Живописую в подробностях о том, как этот человек был готов поднять руку в минуты ссоры, и о том, как однажды, напившись до беспамятства, взял меня силой. В моих словах нет ни слова лжи. Нет сомнений – Комаровский ослеплен страстью, но для меня он лишь человек, который может быть полезен. Так бывает. Наверное, это прозвучит высокомерно и аморально, однако женщина вовсе не обязана любить мужчину, даже если он потерял из-за нее голову. Я стала для Наумова той, в кого он хотел влюбиться, и он поддался соблазну всецело подчиниться мне и не думать о последствиях.
– Если твоя любовь действительно сильна, ты уничтожишь этого человека, какая бы тесная дружба вас ни связывала, – резюмирую я, и глаза несчастного темнеют от ужаса.
Донат ни минуты не верит в то, что Наумов решится на убийство. Признаться, и у меня есть сомнения в этом, но наблюдать за драмой, которая разворачивается на моих глазах, весьма увлекательно. Всякий раз, когда Комаровский бросает в мой адрес что-то нелицеприятное, помыкает мной или издевается, я вспоминаю о том, какая судьба его ожидает.
Все получается ровно так, как я задумала. Наумов приходит к своему приятелю, они приветствуют друг друга и общаются без свидетелей. Спустя какое-то время слуги слышат выстрелы. Горничная вбегает в комнату и видит, как гость причитает над телом хозяина квартиры, распластавшегося посреди гостиной. Никто даже не думает задержать нападавшего. Донат и двое нанятых им детективов неустанно следят за Наумовым, но муки совести в молодом человеке слишком сильны.
Мы с Донатом уславливаемся встретиться в Вене, в небольшом кафе рядом со зданием оперного театра. Здесь готовят прекрасную выпечку и ужасный кофе. Полиция задерживает меня в купе поезда. Наумов вот уже несколько дней рыдает в отделении полиции, рассказывая о том, что я его очаровала и лишила рассудка. Донат тоже выгораживает себя. Только Эльза, верная служанка, всегда с восхищением и завистью наблюдавшая за моей жизнью, молчит на протяжении всего процесса. С такими же чувствами смотрите на меня вы, моя дорогая Анни.
Я не образец добродетели, но никогда и не стремилась выдать себя за кого-то подобного. Так поступали все эти благообразные великосветские жены, которых я в свое время встречала в салонах, где они предавались страстям. Мне ничуть не жаль мужчин, поддавшихся соблазну и вверивших свою жизнь в чужие руки. Ведь так просто делать то, что тебе велят. Не нужно отвечать за последствия, не нужно думать. Просто следовать чьим-то инструкциям бывает приятно, но это подходит далеко не всем.
Что мне оставалось? Моей единственной целью всегда было жить собственной жизнью, делать то, что считаю нужным, не оглядываясь на требования общества и не будучи чьей-либо очаровательной игрушкой. Мужчины всегда стремились завладеть мною. Они позволяли мне управлять ими, но одновременно мечтали запереть на все замки и скрыть от чужих глаз. Их восхищение объясняется тем, что они не могли меня заполучить. Демивиержка… Мне знакомо это прозвище и то смешанное чувство ненависти и брезгливости, каким сменяется страсть, когда объект переходит в их полное распоряжение. Никто из этих мужчин не испытывал ко мне истинных чувств. Буквально через час после ареста они уже говорили господам полицейским, что это я заставила их грабить и убивать.
* * *
Выйдя на свободу, Мария Тарновская вскоре знакомится с русским офицером и под вымышленным именем уезжает в Буэнос-Айрес. История не сохранила сведений о судьбе ее очередного избранника, но уже через пару месяцев после приезда в Аргентину Мария выходит замуж за Альфреда де Вильмера, с которым открывает совместный бизнес по продаже тканей, бижутерии и одежды. Вместе с этим человеком она проживет более двадцати лет.
Жизнь этой женщины пришлась на переломную историческую эпоху. В начале ХХ века в России начинает зарождаться некое подобие свободы отношений. Браки все реже заключались по договоренности и все чаще – под влиянием чувств и страстей. Очарование порока и декаданса на закате империи побуждало людей скользить по краю. Алкоголь, наркотики, эксперименты в сексуальной сфере – подобное во все времена интересовало молодых людей по всему миру. Создавались многочисленные произведения литературы, живописи и кинематографа, посвященные очарованию порока. В моде оказались цинизм и сарказм в сочетании с острыми, яркими чувствами, которые доселе не были дозволены. Не стоит думать, что раньше никто не влюблялся и не принимал вызовов на дуэль, но об этом предпочитали застенчиво молчать. В начале ХХ века все изменилось. Этот период вполне можно назвать первой волной сексуальной революции, за которой, правда, последовал период массовой эмиграции.
Мария Тарновская с детства имела сниженную способность к эмпатии в сочетании с явно выраженными чертами психопатической личности. Она стремилась понравиться, впитывала как губка все уроки, которые преподало ей общество. Обладая острым умом и наблюдательностью, Тарновская ловко считывала каждый сигнал и жест, быстро научилась вести себя так, чтобы нравиться мужчинам. Общество не давало женщине возможность реализовать себя где-то, помимо семьи, однако уже приготовилось разрешить ей свободные отношения вне брака.
Мария слышала, как молодые люди и девушки хвастаются друг перед другом числом
