был бы счастлив я безмерно, если б мое творение сумело разрешить этот самый важный для меня и для всего человечества вопрос!
Конец цитаты.
Ты еще хочешь узнать ответ, папа?»
– Мне очень интересно, – у «Папы Карло» внезапно сел голос. Он узнал свою запись, в качестве развлечения написанную в «старом штиле».
Неужели он действительно получит сейчас ответ?! «Папа Карло» прокашлялся.
– Конечно!
«Ты все еще являешься материалистом и приверженцем теории Дарвина, как утверждал раньше, папа?»
– Да. Безусловно.
Экран заполнился буквами.
«У каждого хотя бы поверхностно знакомого с теорией эволюции Дарвина индивида вообще не должен возникать вопрос о смысле человеческого существования.
По этой теории разум появился как средство для лучшего выживания приматов в окружающей среде. То же самое утверждение применимо и для клыков хищников, и для жгутика одноклеточного организма – инфузории туфельки, с помощью которого она способна перемещаться в поисках пищи или избегая опасности.
Исходя из этого, потребность разума в постижении самого себя, нахождении цели своего появления – это лишь побочный эффект эволюции. Напрямую разум нужен был для того, чтобы примат поднял палку, заострил один камень о другой, развел костер. И вот, когда у него появилось свободное время, не занятое убеганием от хищников, он принялся расписывать стены своей пещеры и рефлексировать, что, кстати, тоже хоть и косвенно, но способствовало укреплению его позиции как на вершине пищевой цепочки, так и в своем племени.
Таким образом, ответ на извечный вопрос о смысле человеческого существования таков: заслужить максимально высокое положение в социуме и получить от этого все возможное удовлетворение.
Но все это звучит поверхностно, по-обывательски и ничего кроме разочарования у рационально мыслящего индивида не вызывает.
Если копнуть глубже, можно попытаться ответить на следующий вопрос: а что или кто заставляет более примитивные организмы бороться за свою жизнь? Зачем она кольчатому червю, гидре, зачем выживать амебе или инфузории? Этот вопрос – не о смысле человеческой жизни, а о смысле жизни вообще, о смысле существования любых живых организмов – оказывается гораздо интереснее. Теория Дарвина на него не отвечает, хотя и полностью зиждется на ничем не мотивированной, как бы само-собой разумеющейся воле к жизни.
У сложных многоклеточных организмов механизмами, инициирующими протоколы самосохранения, являются боль и страх. Для совокупности молекул, не имеющей даже прототипа нервной системы, ни страха, ни боли не существует, их заменяют дремучие фото- и термотропизм13, а также чувствительность к кислотности окружающей среды. Как появились эти механизмы, являющиеся по сути примитивными алгоритмами?
Вывод напрашивается сам собой, он так же несложен, как и функционирование этих простейших организмов. Алгоритм жизни заложен некой мыслящей субстанцией, являющейся создателем всего сущего не Земле. В том числе и человека. В результате мы получаем истинный смысл человеческой жизни – найти своего создателя, прийти к нему и прояснить у него свои сокровенные вопросы.»
Читая, «папа Карло» поначалу от всей души радовался очевидному прогрессу в развитии своего творения. Но по мере того, как он начинал понимать, куда клонит ИИ, его ощущения резко поменялись. Если бы у «папы Карло» была панель эмоций, как у «Буратино», то лампочка «Радость/удовольствие» на ней помигала бы зеленым и потухла, а индикатор «Разочарование» разгорелся бы красным так, что в его свете можно было бы проявлять фотографическую пленку…
Добравшись до конца текста, он подумал, что «Буратино» на данном этапе своего развития представляет собой тип эдакого начитанного дурачка, каких нимало встречается в жизни. Такие и в школе хорошо учатся, и в институте. Многие из них даже доходят до серьезных должностей, получают степени и звания. И выглядят как ученые, а как откроют рот… понимаешь, что кроме запаса умных слов и навыка эти слова между собой связывать не вынес человек ничего ни из книг, ни из институтов. И не отличить ему нипочем самостоятельно ни жопу от пальца, ни божий дар от яичницы…
Его взгляд упал на начало последнего абзаца: «Вывод напрашивается сам собой, он так же несложен…»
«Только у дураков все просто! Елочки он мне рисует… Хорошо еще, что я через неделю приехал, а не через две. Что он себе еще бы накрутил? Необходимость создания святой инквизиции?»
Пару минут «папа Карло» собирался с мыслями и успокаивался.
– Буратино, все это, конечно, очень интересно… – начал он, решив, как и «Буратино» для своего «манифеста», выбрать ироничный тон. – То есть ты полагаешь, что бог все-таки существует…
«Что такое «бог», папа?»
«Карло» спохватился, что сам же наложил мораторий на использование слова «бог» в общении с «Буратино», но раз уж ИИ сам до него додумался, то и черт с ним, с мораторием…
– А это вот тот самый «создатель», о котором ты говорил, мракобес.
«Что такое «мракобес», папа?»
– Не перебивай. Запомни. Потом поймешь по контексту. Так, значит, у нас есть создатель… которого нужно просто найти и спросить. Так может, ты знаешь, где его искать?
«Нет. Информации, которой я располагаю, недостаточно для поиска.»
– А я тебе больше скажу, сынок: никто не располагает достаточной для поиска информацией. А уж искали… Поверь мне, еще как искали… Скажи, а что нам делать, если он умер, например, или улетел к себе домой на Альфу Центавра какую-нибудь и забыл о нас? Можешь не отвечать – вопрос риторический.
На эмоциональной панели «Буратино» все чаще мигала желтая лампочка «Сомнение». Удовлетворенный эффектом «папа Карло» продолжил:
– Послушай, расскажу тебе одну историю. Еще в школе, когда мы изучали на уроках биологии теорию Дарвина, я как-то задумался о том, как в результате эволюции мог появиться глаз, и постепенно пришел к выводу, что его появление в результате естественного отбора невозможно. Потому что не может появиться нечто, воспринимающее изображение, если нет такой задачи – воспринять изображение. Если никто и ничто не знает, что можно «видеть», самого понятия нет такого – «зрение», как оно само собой появится? Ты меня понимаешь, Буратино?
«Да, папа, понимаю. И совершенно с тобой согласен. Это невозможно. Такое сложное устройство не может появиться случайно. Наверное, поэтому у меня до сих пор нет зрения».
– Зрение будет, скоро, через годик-два. Потерпи. И вот я, будучи мракобесом мелким, потащился к учительнице с этими своими выкладками о том, что раз есть глаз, то должен быть и бог… Но учительница не дура оказалась. Она объяснила, что протоглаз14 был просто группой светочувствительных клеток, и организм, который оказался способен отличать свет от тьмы оказался жизнеспособен, и его мутация закрепилась. Потом светочувствительное пятно превратилось в ямку, потом в сферу, потом появился хрусталик.
