квартиры.
Друг кивает в угол, в котором валяется белый пакет из супермаркета.
Оставшись одна, заглядываю туда. Негусто.
Немного вещей, каких-то безделушек.
Ни телефона, ни чего-то стоящего.
Словно моей прошлой жизни и не было вовсе.
Ложусь на узкую кровать и, намаявшись за день, забываюсь тревожным сном.
— Малая, спишь? — слышу пьяный шепот над ухом. В нос бьет запах спиртного, а на своем теле ощущаю чужие руки, которые шарят по животу, задирая футболку.
— Сплю, — хриплю сонным голосом и резко убираю чужие руки.
— Эй, ты чего, — возмущенно протягивает Лешка. — Обиделась, что не встретил? Так я объяснил, почему.
— Не обиделась, — бурчу, — не приставай.
— Ты чего такая злюка? — настаивает друг и таки тянет руки ко мне, гладит волосы, целует ушко.
А у меня тошнота к горлу подкатывает.
Не могу… Не могу!
Вскакиваю с кровати и в темноте ищу джинсы.
— Куда собралась? — в пьяный голос Лешки вдруг вплетаются твёрдые, опасные нотки, сея на моей спине холодок липкого страха.
— На улицу, душно, — рывком влезаю в джинсы и двигаю на выход.
— Лан, не кипятись, — Лешка хватает меня за локоть и рывком притягивает, так что я врезаюсь в его грудь. — Погорячился малец.
Смотрит на меня внимательным, чуть осоловелым взглядом. Так, словно видит впервые.
— А ты изменилась, — протягивает. — Не только внешне.
Пожимаю плечами и выбираюсь из его объятий. Изменилась, да.
— Не останешься? — сверкает глазами друг.
И отчего-то я понимаю, он — не про сейчас. Его вопрос про то, останусь ли я с ним не только сегодня, а вообще.
— Пойду пройдусь, может, сон нагуляю.
И на этот раз Лешка меня отпускает, провожая лишь взглядом.
Возможно, навсегда.
Выхожу в прохладную темноту. На улице совсем стемнело и, конечно, никуда я уже сегодня не уеду. Электрички, наверное, в этот час не ходят, да и не к кому мне особо податься на ночь глядя.
Но пройтись просто необходимо.
На деревенской дороге ни зги не видно, тусклые редкие фонари лишь подсвечивают тени.
Страшно немного. И пустынно.
Глупо, конечно, уходить далеко, но ноги почему-то несут к лесу. Темному, густому, шумящему листвой в ночной тишине.
Лес волнуется, лес переживает.
У меня же в душе штиль.
Не буду заходить вглубь, пройдусь по кромке и обратно. Только вдохну свежий студеный воздух.
Листва под ногами сырая, чуть прелая. И запах такой чистый и ночной.
У ночи есть свой, особенный запах. Свежий ветерок, который раскрывает истинные желания.
У меня тоже есть одно.
Прислонившись щекой к шершавой коре, поднимаю глаза на звёзды.
Мое желание единственное и самое искреннее.
Если был в моей жизни Тейран, если все, что было с ним, не почудилось, я хочу его увидеть снова.
Хоть на пару секунду.
На мгновение.
Убедиться, что все не сон.
Шелест и свист разрывает ночную тишину.
Кроны вековых деревьев шумят сильнее, гнутся к земле.
Звук нарастает и на темном небосклоне появляется силуэт. Неясные очертания.
Сердце стучит быстро-быстро.
Я угадываю в этом образе тот самый.
Дракон!
Не может быть…
Своими крыльями с огромным размахом он разрезает густую темноту, заставляя деревья словно расступиться перед ним, открывая обзор.
Я хватаюсь дрожащими руками за ствол, чтобы не упасть. Потому что ноги меня уже не держат.
Пытаясь осмыслить, поверить, моргаю быстро-быстро. Просто боюсь, что если глаза будут закрыты хоть на секунду дольше — все исчезнет.
Он плавно опускается на землю. Из его ноздрей валит дым, а в глазах — огонь.
В таких знакомых, родных глазах.
Я, кажется, миллион раз видела этот взгляд.
Взор моего любимого магистра, который словно говорит: ну во что ты снова вляпалась, Ари?
Улыбаюсь этой шальной мысли, улыбаюсь ему.
Тяну руку к его огромной голове. Хочу дотронуться.
Почувствовать кожей, что все это на самом деле.
Рука касается теплой, гладкой кожи.
Пусть и в темноте, но я могу рассмотреть его ближе.
Древний ящер. Ожившая сказка.
Мои пальцы дрожат, когда под подушечками я ощущаю гибкие пластины, но такие плотные, словно сделаны из стали.
Не кожа, а броня.
Сомнений нет, передо мной хищник.
— Я скучала, — говорю тихо и совершенно искренне. В голосе звенят слезы.
Я так боюсь. Боюсь снова проснуться и понять, что все это сон.
В ответ из ноздрей дракона снова вырываются клубы пара.
Руку я убираю и отступаю на шаг назад, опираясь спиной на дерево.
Не отводя взгляд, смотрю прямо в огненные глаза дракона, видя в них свое отражение — бледная, с растрепанными на ветру волосами.
— Тейран, — зову и в горле вдруг пересыхает, — возвращайся ко мне.
Зверь смотрит на меня внимательно.
А затем отворачивает свою мощную голову и издает громкий рев, на который тут же громким лаем отзываются деревенские собаки.
Я вздрагиваю и обхватываю себя руками.
Не понимаю, что происходит? Почему Тейран не обращается снова в человека?
Еще один истошный рев оглашает округу, и дракон обращает свой взор на меня. В его глазах мне отчего-то считывается печаль.
Снова тяну к нему руки. Понимаю, ему сложно. Наверное, непросто вот так перекидываться — из человека в зверя и обратно.
Даже просто представить себе это сложно, а уж осуществить…
Обвиваю руками его голову, насколько могу. Прислоняюсь к нему лбом, щекой, шепчу какие-то глупости.
— Я знаю, тебе сложно, — не замечаю, как по щекам катятся слезы, чертя мокрые соленые дорожки на морде дракона. — Но ты так нужен мне… Не могу без тебя… Не хочу быть без тебя…
Дракон поднимает голову, и мощным поворотом шеи тянется к своей спине.
Я утираю слезы и смотрю на него во все глаза, пытаясь понять. Что он хочет?
Дракон тычет мордой сначала на свою спину, затем носом — в меня.
— Ты хочешь, чтобы я забралась тебе на спину? — озаряет меня. — Вот уж дудки!
В ответ меня с ног до головы обдают клубами пара из ноздрей. Удивительно, но он совсем негорячий. Или, может, это мне так кажется.
— Ладно, ладно, — я примирительно поднимаю ладони вверх. — Не ворчи. Полезу. Но только попробуй меня не удержать!
Готова поклясться, что дракон закатывает глаза. Вот же… дракон!
Он плашмя ложится пузом на землю, поднимая ворох листьев, и замирает.
Топчусь пару мгновений, а затем отбрасываю все сомнения, забираюсь к нему на спину. Усаживаюсь между шипов, которые змейкой тянутся вдоль хребта. Вжимаюсь ногами в туловище и крепко обхватываю руками шип.
Волнительно — жуть! А ещё кайфово!
Ну, это же ожившая мечта!
Чувствую под собой, как перекатываются стальные мышцы, натягиваются как струна.
А затем…
Резкий взмах крыльями!
Фух,
