Илья. — Может, поссорились из-за чего. Или изначально притворялись. Но в дебри женской психологии я не полезу. Нам нужны факты. А она ничего такого не поведала. Болтала много, а толку ноль.
— Ну, с чего-то же надо начинать, — замечаю резонно. Хотя возразить мне особо нечего. — Я и не ждала, что нам с первого раза повезет. Хотя один факт все-таки прозвучал, — добавляю неохотно и морщусь от неприятно сосущего ощущения. Не хочется касаться болезненной темы. Но этого уже не избежать. Илья сразу понимает, о чем я. Чувствую на себе внимательный взгляд, но упорно смотрю в лобовое стекло. Он сам озвучивает то, что я имела в виду:
— Школьный аборт? Да, это большой косяк. И точно сыграет на руку следакам, если они раскопают. А я уверен, что так случится.
— Разве через столько лет можно доказать, что отцом был Ромка? Вряд ли он фигурировал в записях клиники. А Марина сама призналась, что Светлана прямо ни о чем не говорила.
— И все же два и два сложить не трудно. Школьная любовь, юношеский пофигизм, беременность. Несложная конструкция, — Илья какое-то время молчит. Потом хмурится и добавляет: — Я бы не поверил так легко. Считал, что Ромка умнее. Просто вспомнил кое-что. Сразу, как только она рассказала. Незадолго до выпускного брат занимал у меня крупную сумму. Говорил, что очень надо. Я пытался его расспросить. Думал, может влез куда-то. Но он так и не сознался. Потом, в течение года все вернул. И я успокоился. Теперь понятно, на что деньги пошли.
Мне хочется выругаться или громко закричать. Да что ж все так паршиво складывается?! Но сейчас не время предаваться эмоциям. На кону свобода моего жениха. А может быть и жизнь. В тюрьмах много чего случается. И даже если женихом он быть перестанет, вытащить его для меня важно. Это будет единственным оправданием, если я все-таки разорву помолвку. Для меня самой оправданием. И то, что заранее ищу их, наводит на определенные мысли. Может, в глубине души я уже все решила? Не знаю. Но бросить Рому сейчас точно не смогу. А пока мы между собой не разберемся, с Ильей у нас ничего не будет. Так я думаю, не подозревая, насколько наивна.
К сожалению, Илья мне в моих рассудительных планах совсем не помогает. Как только не выдерживаю и поворачиваю голову, сразу попадаю в плен его взгляда. И этот взгляд… он такой, физически осязаемый. Ощущаю его всей кожей, которая за секунду становится невозможно чувствительной. И жаждет прикосновения именно этих рук. Мне уже даже не стыдно. По крайней мере, перед собой. Но перед Ромкой и его мамой все еще чувствую вину. Понимая, какой разлад могу внести в эту семью, если не справлюсь с чертовым наваждением. А я чувствую, что не справляюсь. Тону в омуте карих глаз, как бы банально это не звучало. Но они, и правда, затягивают. Особенно, жаркое, безумное пламя в их глубине.
Нас тянет друг к другу настолько сильно, что я осознаю это, когда между нашими лицами остается всего пара сантиметров. Глаза в глаза. Губы к губам. Дыхание уже почти смешалось. Одно крохотное движение, и я смогу дышать им, ощутить жадный напор мужских губ. Боже, я схожу с ума! Не просто готова целоваться с братом жениха на стоянке кафе, на виду у прохожих, а жажду этого всем сердцем. Ни о чем больше в эту секунду не мечтаю, кроме как ощутить его руки на своем теле. Чтобы сжал до боли, ласкал до исступления. Заставил кричать. Не представляю, каким усилием получается удержаться и откинуться на сиденье. Хриплое ругательство и звук удара тяжелого кулака о приборную панель окончательно приводят в чувство. Опять выкидывая в самобичевание и вину. Такая уж у меня реальность сейчас.
Глава 34 Илья
Внутри все кипит. Там чертов коктейль из бешенства и желания. И Яна тоже тянулась ко мне, полностью срывая все тормоза. Едва не зарычал, когда она каким-то чудом сумела остановиться. Потому что сам не могу! Голову начисто сносит, когда вижу так близко ее глаза, ощущаю податливое тело в своих руках. И мне становится плевать! На все плевать! Я просто знаю — самое правильное в моей жизни, когда держу ее в объятиях. Не может быть неправильным, если все мои внутренности переворачиваются рядом с ней. С тех пор, как встретил ее, ни на одну женщину даже не взглянул. Как отрезало. Сообщения от разовых подруг удаляю, не читая. Есть парочка особо настырных, все пишут и пишут. Хотя я сразу говорил, что секс у нас только на одну ночь.
Сижу, отвернувшись к окну, и пытаюсь усмирить дыхание. Загнать разбушевавшуюся жажду в узды. Получается с трудом. Как скоро мне сорвет стоп-кран? Кажется, я уже близок к этому. Мысли о Ромке и наших матерях больше не помогают. Теперь хорошо понимаю, как это чувствовать, что женщина — моя. И готов воевать за нее со всем миром. А готова ли она? Скорее, нет. Вижу, как Яна сопротивляется. Нет, не мне. Себе. Что еще хуже. Она сильная и упертая, такая может взять под контроль собственные чувства. Но ведь и я так просто не сдамся.
Наконец прихожу в норму и завожу мотор. Едем домой в тишине. Яна не смотрит на меня, все еще не спокойна. Ей тоже сложно, чувствую ее метания. Успеваю подмечать, как с силой вцепились в сумочку тонкие пальцы. Высоко вздымается грудь. Упрямо сжаты губы. Так хочу их расслабить своими, снова ощутить восхитительный вкус. Но больше не даю волю желаниям. Хватит пока. Иначе добьюсь только одного — моя девочка от меня сбежит. В Ромкину квартиру, в гостиницу, все равно куда. А я не готов ее отпускать.
Загоняю машину во двор, захожу в дом. Яна убежала вперед, не дожидаясь меня. Оказывается, нас ждет сюрприз: незапланированный визит адвоката. Виделись же совсем недавно. Судя по мрачному лицу, новости прибыли нехорошие. Мать с тетей Олей испуганно переглядываются. О беременности погибшей я им уже сообщил. Хотел бы утаить, но в этом городе такое невозможно. Информация все равно просочится, так лучше уж от меня. Садимся за стол и слушаем то, что мы с Яной уже знаем. Идем в ногу со следаками, получается.
— Запрос в местные клиники по поводу прерывания беременности у Светланы
